– Здравствуйте. Девушка, что у вас? – дергает меня кассирша, про которую я забываю, наблюдая за парочкой.

– Хлеб, – выкладываю на ленту свой товар и бездумно оглядываюсь, дожидаясь, когда пробьют покупку.

Глаза сами собой цепляются за пачку чипсов.

– Ага, наврал пацан-то, – ухмыльнувшись, спешит поделиться разговорившаяся сотрудница продуктового, заметив мое внимание. – Он сам еле-еле каждый раз мелочевку наскребает на эту гадость. Чай, родители на карманные дают немного.

– Я возьму, – киваю на шуршащий пакетик.

А потом, быстро расплатившись, несусь вперед, чтобы мальчишку догнать. Который из всей толпы взрослых оказывается самым умным и отзывчивым человеком.

– Привет, я – Маша, – касаюсь плеча школьника, заставляя его обернуться. – Держи, это тебе. И спасибо.

– За что? – удивляется паренек, а потом пачку узнает. И слегка краснеет. – Не надо. Так бы каждый сделал.

– Надо! Ты, правда, молодец, – всовываю в его руки чипсы.

– Спасибо, – благодарит с улыбкой и добавляет. – А я вас знаю, вы во время бокса на трибуне сидите, где судьи.

– Да, иногда, – соглашаюсь, уже не особо удивляясь превратностям судьбы. – А ты – боксер? Как зовут?

Лицо паренька кажется незнакомым, но их так много. А вот по фамилии скорее всего вспомню.

– Никита Жданов. И я – не боксер. Там… дорого экипировка стоит, – выпаливает он, вновь краснея. – Просто любитель. Соревнования хожу смотреть.

– Понятно, – киваю и даже не сомневаюсь, когда предлагаю. – А в Северный микрорайон стал бы на тренировки ходить? Там после нового года спортшкола по боксу открывается. У моего знакомого. Думаю, с формой что-нибудь можно решить.

– Стал бы, – у школьника ни каких сомнений в голосе, ответ быстрый и четкий. – Я на Свалова живу, там всего две остановки. А вы правда про меня спросите?

И столько радости в глазах, сколько при виде пачки чипсов не было и в помине.

– Правда. Обещаю.

Обмениваемся с Никитой телефона и прощаемся. А я, перезагрузившаяся и обновившаяся, иду домой, не скрывая улыбки. Господи, до чего же мы порой загоняемся в своих мыслях, что перестаем видеть окружающих и их кажущиеся неразрешимыми проблемы, которые можем вполне легко разрулить.

Уверена, Жданов и в спорте будет таким же несгибаемым, целеустремленным и правильным парнем, и из него обязательно получится классный боксер.

И Султанову он непременно понравится, даже не сомневаюсь.

– Ух-ты, какая красавица пожаловала. Так это значит ты тут живешь? – раздается басовитый голос из-за спины, когда я подхожу к двери и достаю ключи, чтобы попасть в квартиру.

Резко оборачиваюсь и упираюсь взглядом в двух достаточно крепких и высоких молодых людей лет двадцати семи – тридцати, спускающихся с лестницы верхнего этажа, не скрывающих ехидные ухмылки.

Из-за размышлений о превратностях судьбы, совершенно упускаю из вида шум в подъезде. А теперь…

– Что вам нужно?

Прижимаюсь к дверному полотну, когда понимаю, что один из бугаев не собирается останавливаться и подходит вплотную, практически нависая надо мной.

– Для начала, поговорить, Ма-ша… – тянет он мое имя и смотрит так холодно, что по спине озноб пробегает.

Глава 26

СУЛЕЙМАН

Уснуть не получается. Организм измотан в хлам, а сон как отрезало.

Точнее, перебило.

Перебил. Один ссыкун из разряда «шкафов с антресолями». Тех самых, которые хороших девочек пугают большими габаритами и ими же привлекают. А по факту оказываются пустыми и тупыми, как пробка, и лишь громко падают, стоит их тронуть уверенной рукой. Ага, я про бывшего ушлепка Маши. Кравцова.

Он тоже громко упал, стоило его пару раз приложить. И ведь врезал несильно, даже злость до конца не утолил. Только начал. И всё. Сопли-слюни. Лапки вверх. Заверения, что он больше никогда и ни при каких обстоятельствах… и даже в сторону мой девочки не взглянет.

А то, что она моя – он быстро смекнул, стоило лишь ухмыльнуться и уточнить: «Хочешь оспорить?»

Не захотел. Башкой так мотал, думал отвалится.

Тьфу, противно. Фуфло, а не мужик. Дерьмо редкостное, и язык, как помело. Рот не закрывается ни на минуту. И несет же бред то про одно, то про второе, стараясь подстроиться, прогнуться, уверить что он белый и пушистый.

Такого бы в армию… да не-е… дебилы не лечатся.

Кошмар.

Вот же моей Машке на придурков везет. Что я в свое время отмочил, до сих пор колбасит и морозит, что этот хмырь, пиявкой к ней присосавшийся. Трындец.