Толчок. Толчок. Толчок.

Бездна все ближе. Меня затягивает и кружит. Лишь крепче цепляюсь за крепкие плечи, царапаю мускулистую спину, чтобы удержаться на поверхности. Остаться рядом с тем, кто надежнее и крепче скалы.

Сулейман неумолим. Он проникает вглубь. Пронизывает насквозь. Пропитывает собой каждую клеточку тела. Его член раздувается и твердеет внутри еще больше, наливается силой, раскаляется, опаляя меня.

– Моя, – звучит его рык, – моя Маша.

И это служит спусковым сигналом. Застываю, ослепленная. И взрываюсь, разлетаюсь на тысячи, миллионы, миллиарды осколков.

Снова и снова. До бесконечности.

Горячие спазмы сводят тело. Каждый мускул напряжен, накален. Судорожные сокращения прошивают мышцы. Перед глазами возникает тьма, а потом взрывается сияющими искрами.

Не было такого никогда, теряюсь, всхлипываю и ладонями по мощным плечам скольжу.

– Моя, – рычит Султанов, сверкая чернеющими глазами, и двигается, неумолимо двигается к финалу.

А меня прошлое накрывает так ярко, что пугаюсь и содрогаюсь всем телом… вот сейчас он сделает последний выпад, выскользнет и с рыком выплеснет мне на живот и бедра свое семя, а затем скатится и, велев взять салфетки и обтереться, пойдет в душ. Он же грязный после меня.

– Не уходи, – молю непослушными губами, пока слезы застилают взгляд, мешая видеть его глаза.

Знаю, если пожелает, ничто его не остановит. А я…

– Никогда, слышишь? Никогда, – отзывается мгновенно и каждое своё слово мощным выпадом бедер вбивает.

Сильно. Мощно. Сокрушительно.

Он уже так глубоко, что кажется, до сердца дотянулся. Легкая боль прошивает поясницу, а Сулейман с рыком содрогается и всё это время смотрит в глаза, не отрываясь, не отпуская.

– Моя, – выдыхает исступлённо и обводит мои дрожащие губы языком. – Моя девочка. Моя.

Не размыкая объятий, перекатывается на спину и утягивает за собой, прижимает голову к груди, где заполошно набатом стучит сердце, и легонько массирует затылок.

– Вот так теперь всегда будет. Вот так и никак иначе, – произносит в макушку.

Чуть поворачиваю голову и вместо ответа касаюсь губами его влажной чуть солоноватой кожи, даря поцелуй. Прикрываю глаза и блаженно улыбаюсь.

У меня нет сил пошевелить рукой или ногой. Да и желания тоже нет. Потому что сейчас так, как надо, как правильно. Идеально.

Глава 29

Как только я предпринимаю попытку сползти с большого горячего тела, нежные еще минуту назад руки напрягаются, обвивают меня стальными кольцами и крепко удерживают на месте.

– Может, возьмешь на сегодня отгул? Не хочу тебя отпускать, – голос Сулеймана до сих пор звучит хрипло, завораживает и пуховой кисточкой проходится вдоль позвоночника.

Задыхаюсь, когда одна его ладонь собственнически сдвигается на попу, скользит по внутренней стороне бедра, невесомо поглаживает и высекает искры, почти касаясь сокровенного местечка.

Прикусываю губу, чтобы не застонать, и напрягаюсь, когда желание выгнуться и потереться о ту часть Султанова, что вновь налилась и затвердела, становится невыносимым. Мне безумно нравится всё, что он делает, я хочу этих ласк, плавлюсь в его руках. Тело реагирует, отзываясь на нежность, на запах, на голос. И такая потребность пугает.

– Я не могу, – шепчу куда-то в область шеи, задевая смуглую кожу губами, и старательно прячу глаза.

Сейчас, когда дурман сексуального наваждения немного схлынул, на поверхность вновь вылезают стыд, сомнения и страх. Кажется, что все произошедшее между нами было лишь сном, а через пару мгновений наступит отрезвление.

– Машуль, посмотри на меня, – Сулейман не дает возможности погрязнуть в самокопании и саморазрушении, уверенно обхватывает пальцами подбородок и приподнимает мою голову, – эй, ничего не изменилось. Ты по-прежнему – моя девочка. И я тебя по-прежнему никуда не отпущу. Мы вместе. Поняла?

Обхватывает за затылок и, резко перекатившись, подминает под собой. Нависает, буравя взглядом, пока я согласно не киваю, а в следующее мгновение набрасывается на мои губы, жалит их безудержным напором, рычит, покусывая и атакуя языком.

Не могу не ответить. Целую в ответ, отвечаю с жаром, выгибаюсь, стараюсь впаяться в него как можно сильнее, врасти, стать одним целым. Мозг плывет, страхи растворяются, потому что тягаться с напором прущего, как танк, мужчины смешно.

– Моя. Поняла? – спрашивает, зафиксировав голову и не позволяя отвернуться. – Повтори.

Господи, ну разве возможно ему противостоять, когда он так смотрит, глаза в глаза, в самую душу. Внимательно, серьезно, не моргая, на раз считывая мои сомнения.