— Позвольте полюбопытствовать, чем обусловлены подобные привилегии? — осторожно спросил Ранель, уже почти взявшись за плавно покачивающееся рядом с ним перо.

— Ты первый, кто искренне рад, что попал в Ад, а новичкам всегда везёт, — просто ответил Сатана, будто признавать какой-то редкий феномен — пустяковое дело. — Да и мне давно нужен спутник, приносящий с собой животный страх.

В дверь постучали. Не дожидаясь разрешения войти, в кабинет просочилась красивая женщина лет сорока с бараньими рогами на голове, остановилась у стола, за которым сидел Дьявол и о чём-то скоро заговорила. Сатана сразу отвлёкся и стал искать что-то в шкафу позади себя, а женщина наконец обратила внимание на гостя.

— Кто это у тебя? Очередной «Фауст»? — насмешливо спросила она, свысока глядя на Ранеля, который, наверное, в этот момент должен был возмутиться, обидеться, ничего не почувствовать, в конце концов, однако вместо этого испытывал лишь неподдельное восхищение.

— Рад, что попал в Ад, представляешь? Такое у нас первый раз за всю историю человечества, вот и отмечаем, — ответил Дьявол и вручил женщине какую-то стопку бумаг.

— Ну надо же, — удивилась она, по-кошачьи улыбнулась, и, притянув к себе договор, пробежалась глазами по условиям. — Надо соглашаться, — сказала наконец женщина. — Впервые вижу, чтобы правитель Ада был таким щедрым…

И Ранель, больше ни капли ни сомневаясь, подписал контракт — с этого момента началось его «безвременство».

***

Ева захлопнула книгу и некоторое время бессмысленным взором смотрела в стену. В голове отчаянно скрипели шестерёнки, причём делали они это с таким усердием, что, казалось, их скрежет был слышен даже за пределами черепной коробки. Перед ней лежала автобиография Ранеля Гутанга, и это не могло не насторожить. Конечно, местами она была довольно сильно приукрашена, однако это не отменяло того факта, что чутьё не подвело девушку и Ранель действительно оказался преступником. Еве было не совсем понятно, почему он выбрал временем развития событий именно девятнадцатый век, но, возможно, ему было просто удобнее описывать конкретно этот период истории — допустимо. То, что он захотел внести в книгу столь оригинальным способом знакомство с Саваофом Теодоровичем и Марией тоже объяснимо, однако у Евы из головы не выходили слова Ранеля, что…

«…это всё ничто иное, как очень искусная игра слов ради одноразовой шутки».

*Горы в Техасе

**Строки из стихотворения А.С. Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»

Глава 16. Марии

Ева оглянуться не успела, как уже настала суббота. Погода на улице стояла на редкость удачная для прогулки, а потому девушка решила пройтись до дома Саваофа Теодоровича через тот самый парк, в котором последнее время происходит так много чего интересного и иногда даже пугающего. Если быть честным, Ева просто в глубине души надеялась снова встретить ту волшебную, сказочную лошадь дабы убедиться, что и она не была лишь очень красивым и фантастическим сном.

На главной площади было и не шумно, и не тихо: так бывает только в утро субботы, когда час ещё не приблизился к обеду, не все вышли гулять со своими семьями, но при этом людей уже и не так мало — свободную лавочку надо ещё постараться найти. Остановившись на некоторое время под толстым ветвистым дубом, Ева внимательно оглядела толпу перед собой, приподнялась на мысочки, всматриваясь в лица прохожих и будто ища кого-то глазами, но, так никого и не увидев, разочарованно побрела по кругу к тому месту, где в прошлый раз стояла серая в яблоках лошадь. Вообще, с самого утра Еву не покидало ощущение, что сегодня она обязательно должна встретить кого-то знакомого, с кем давно не виделась. Бывает иногда такое: из привычного круга общения вдруг кто-нибудь выпадает, и думаешь: «Что-то давненько я его не видел!.. Куда запропастился? Вроде был ещё вчера… А вот и нет, не вчера, три недели назад последний раз встречались. Позвонить, что-ли, узнать, как дела?»

Такие мысли посещали и Еву, только она никак не могла понять, с кем же именно прервался контакт: с Бесовцевым и Аглаей-Аделаидой (так называла про себя эту девушку Ева) виделись ровно неделю назад на празднике, с Кристианом — там же, Саваоф Теодорович и супружеская пара при пока невыясненных обстоятельствах навещали её в ночь с воскресенья на понедельник… Кого же она забыла?

И тут её осенило.

Мария.

Только не та Мария, что была женой Ранеля, а пожилая женщина, которая сидит с Адой в отсутствие Евы и с которой она пару раз пересекалась.

— Доброе утро, Ева! — прозвучал чей-то светлый голос прямо перед ней. Девушка подняла глаза и столкнулась взглядом с широко улыбающимся Кристианом, который держал под уздцы…

— Быть этого не может… — прошептала Ева, пропустив мимо ушей приветствие Кристиана, и хотела было погладить серую в яблоках лошадь по мордочке, но вовремя отдёрнула руку, вспомнив, что хозяин может быть против.

— Отчего же? Вроде я самый настоящий, живой, — пошутил в ответ Кристиан, похлопал себя по бокам, словно сомневался в собственной действительности, и сам же засмеялся; Ева перевела на него взгляд и тоже улыбнулась.

— Здравствуйте, Кристиан! Давно мы с Вами не виделись! — Ева всё-таки робко протянула ладошку к шее лошади и осторожно погладила, так, чтобы молодой человек не заметил.

— Давно? Неделя прошла, только и всего!

— Да? Значит, я совсем сбилась со счёту времени; в графике, насыщенном событиями, кажется, будто прошла целая вечность.

— О, Вы не знаете, что такое вечность!.. А какие же события выбили Вас из колеи, позвольте поинтересоваться? — лошадь немного требовательно мотнула головой, и Кристиан, успокаивающе погладив ту по носу, протянул ей морковку, которую она с удовольствием сразу же съела. — Уж не «Вальпургиева ночь» ли Вас так утомила?