Впрочем, не далее как через несколько дней я всерьёз задумалась, а не погорячилась ли, выбирая между страхолюдиной и нормальным лицом.

В тот день я пообедала уже порядком надоевшими отбивными с картошкой и отправилась с ведром к роднику, чтобы пополнить запасы питьевой воды. Домовому из избы хода не было, поэтому дрова, воду и прочие прелести таскать со двора приходилось мне. «Дворовым пора обзаводиться, - проворчала я себе под нос, поднимая полное ведро. На глаза попался бывший огород.
– И витязями для садово-огородных работ. Тридцать три - перебор, а вот штук пять было бы в самый раз».

Тут из-за плетня донеслись невнятные голоса и идиотское хихиканье. Я навострила уши.

– Парька говорила, что ведьма страшная, но добрая! Не бойся, кричи уже, - настаивала, хихикая, невидимая за забором девица.

– А как это - страшная, но добрая?
– возразила другая.

– Ну, на рожу страшная. Вишь, какой плетень навертела. Чай, сама выйти не может, стыдится.

– А мож, таится? Сейчас как выскочит…

«Как укусит», - ухмыльнулась я про себя.

– Да не укусит она тебя, - отмахнулась первая.
– Зови уже. А то кто её знает. Вдруг спать после обеда ляжет. Чуешь? Мясом жареным тянет. Видать, ужо пообедала.

– Вдруг человечина, - опасливо протянула другая.

– Да какая там! Парька говорила, что даже платы за зелье с неё новая ведьма не стребовала. Ты замуж хочешь?

– Ну…

– Тогда зови ведьму. Главное, понапористее да понаглее проси. Она и стушуется, - приказала напористая девка товарке, и я поняла, что пора начинать кусаться.

Под аккомпанемент воплей в два визгливых голоса «Хозяйка! Отворяй! Гостей принимай!» я вернулась в избу, нацепила на физиономию личину, замотала голову драным платком и взяла в руки дырявое лукошко.

Девки уже порядком понадсаживали глотки, когда я, сотворив себе калитку с другой стороны и обойдя их по большой дуге, вышла им за спины.

– Чего кричите, девицы-красавицы?
– пропела я, дождавшись короткой паузы.

И чуть не оглохла от визга. Одна из девиц даже порывалась удрать, но другая,

судя по голосу, та, что понаглее, её удержала.

– За помощью к тебе пришли, бабушка.

«Бабушка?
– обозлилась я.
– Да мне всего… Гм… Пятьдесят сейчас!»

– Замуж вот она хочет, - переговорщица подтолкнула вперёд товарку.
– Любит его, а он на неё и не смотрит.

– Да? И чего от меня хочет?
– прищурилась я.

– Чтоб посмотрел, - проблеяла стеснительная.

– А ты петухом посреди площади покричи, точно посмотрит.

– Как на дуру!
– обиделась девица.

– А мне-то какая разница, как, - фыркнула я.

– Бабка. Ты нам зелье дай, приворотное, - вклинилась первая.
– Нам надо, чтобы он влюбился.

– Влюбился? Хорошо… Но имей в виду. Напоишь его зельем - свою волю потеряешь. Ни одного слова ослушаться не сможешь, никого кроме него видеть не будешь, - замогильным тоном принялась вещать я сборную солянку из страшилок, которых наслушалась вчера от домового.

– Так это же как так?!
– возмутилась якобы стеснительная девица, разом растеряв притворную скромность.
– Чего это я волю должна отдать?! Не я же зелье пить буду.

– А… Свою волю отдать не хочешь, а на его покушаешься. Дурное замыслила.

– А тебе-то, бабка, что за дело?
– скривилась первая.

– Да никакого, - пожала плечами я.
– Вот отслужите мне службу, и получите зелье. Воды мне надо наносить. Вот вам ведёрко, а вон там яма. Буду там бассейн делать, - я ткнула пальцем в ближайший овраг и протянула ошалевшим девкам свою дырявую корзину.

– Что будете делать?
– пискнула одна из них.

– А твоё какое дело?
– нахмурилась я, сообразив что опять промахнулась эпохой.
– Что надо, то и буду. Ваша забота вот этим ведром до вечера вон ту яму наполнить. Ясно? А если не получится, то…

– То что?

– Съем!
– рявкнула я, раздражённая затянувшимся представлением.

И правильно сделала, а то препиралась бы о морали и нравственности ещё долго. А вот короткое «съем!» было нахалкам куда ближе и понятнее. Подобрав юбки чуть не до пояса, они ломанулись через лес, перескакивая через корни и стволы поваленных деревьев, как перепуганные куры.

– Куда же вы, девицы?
– крикнула я им вслед, с трудом сдерживая смех.
– Я только одну съем. Вторую отпущу! Наверное.

Разумеется, никто не воспользовался моим щедрым предложением. Посмеиваясь, я открыла проход в плетне и вернулась к себе во двор.

– Ну, сильна, матушка, - за спиной у меня как всегда бесшумно вырос леший.
– Как погнала бездельниц вороватых, как погнала! Я бы и сам погнал воришек, да ты запретила.

– А что украли?
– забеспокоилась я.

– Так по дроге к тебе дюжины две ягодок слопали, утробы бездонные!
– с возмущением пояснил леший.
– А уж сколько травы потоптали! Сколько зайцев своими хихушками перепугали!