– Ты сына царского околдовала. От себя не отпускаешь, голову ему морочишь

да…

– Погоди, погоди… - разговор мгновенно мне разонравился.
– Какого ещё сына царского?

– Ну, я так понял, он тут один. Другой жонатый давно.

– И где ты тут сына царского видишь, которого я от себя не отпускаю?

Иван задумался. Мыслительный процесс, подталкиваемый пятернёй в затылке, затянулся, но я не торопила. С бредовыми идеями дурака надо было разбираться сразу и навсегда.

– Меня услыхала да спрятала?
– додумался наконец Иван.

– Нет!
– возмутилась я.
– Нет его тут, и не было никогда!

– Хм-м… Оно и верно. Мужика тут не было. Мужик бы крышу поправил.

– Ну вот.

– Да. Непорядок. Ну ничего. Сам поправлю. Я хоть и герой былинный, а мужик! Ладно. Отдохнул с дороги, пора и делом заняться. Выходи, ведьма, на смертный бой! Буду я, Иван-богатырь, царевича спасать!

– Богатыри, они обычно церевен спасают, а не царевичей, - вкрадчиво заметила я.

– А я богатырь особенный!
– выпятил широкую грудь дурак.
– Где у других царевны, у меня - царевичи!

– Что, прям, везде?
– не сумела сдержать смешок я.

– Везде, - нахмурился Иван.
– А ты, ведьма, мне зубы не заговаривай. Выходи на смертный бой! А то мне недосуг. Мне ещё крышу править!

– Так, может, ты сначала крышу поправь, а потом уже бой. А то вдруг стемнеет. Ночью по крышам лазать дело дурное. Упадёшь - ногу сломаешь. Какой же ты будешь после этого богатырь.

– Главное, чтобы не руку, - снова полез в затылок Иван.

– А то думать будет сложно?
– сдавлено захихикала я.

– Зачем мне думать?! Лопатой махать - думать не надо!

– Это верно, - согласилась я, подавив неуместное хихиканье. И так уже дурак на меня косился с подозрением.
– Лопатой махать со сломанной рукой не будешь. Так что лезь-ка ты сейчас на крышу, пока светло. Зачем зря рисковать. Давай, давай. А то подвиги, они не ждут. Вдруг кто до тебя совершит, пока ты тут возишься.

– Да… Развелось ушлых. И всяк в герои прорваться норовит!
– согласился

Иван.

Прислонил аккуратно лопату к тыну и действительно полез на крышу, дубовые плахи править. Я усмехнулась и вернулась в избу.

– Чёй-то у тебя, хозяйка, за шум на дворе спозаранку?
– поинтересовался домовой, едва я вошла.

– Иван-дурак пришёл на смертный бой меня вызывать, - ухмыльнулась я.

– И как? Вызвал?

– Да ему пока недосуг - крышу нам чинит.

– А… Это дело, - согласился домовой.
– Когда починит, ты его…

– Я его за порог выставлю, - перебила я.
– Другой работы у меня тут нет. Не биться же с ним в самом-то деле.

– Да я не про то!
– отмахнулся дедок.
– Ты его накорми, да расспроси хорошенько. Кто его сюда прислал, да зачем.

– Уже. За мной прислали, - хмыкнула я.

– Ты не «что», ты - «кто», - менторским тоном поправил домовой.

Я таки расхохоталась.

– Ведьма!
– донеслось сверху.
– Ты чего там хохочешь?

– Радуюсь, что в доме… То есть на крыше мужик появился, - крикнула я наверх.
– Ты работай, работай, не отвлекайся!

– Да… Мужик, он даже на крыше хорошо. А в доме ещё лучше.

– Мне и на крыше хватит, - ухмыльнулась я.

Домовой неодобрительно покачал головой и придвинулся ко мне ближе:

– Ты бы выспросила у дурака, хозяйка, кто его послал да с каким наказом. С чего это он тебя воевать решил?

– Выспрошу, - вполголоса отозвалась я.
– Сама об этом думала.

Иван провозился почти до вечера. Я и не думала, что у меня такая дырявая крыша. Хорошо, хоть серьёзных дождей за всё время, что я жила в лесной избушке, не было.

Ближе к вечеру я накормила умаявшегося работничка отбивными со своей салфетки-самобранки и завела задушевный разговор.

– Ишь ты какой, Иван, на все руки мастер.

– Я таков!
– приосанился дурак.
– Вот сейчас отдохну малость и тебя победю. Чтоб уж со всеми делами разобраться.

– А зачем меня побеждать?
– деланно удивилась я.
– Сам же видишь, никаких царевичей у меня в плену нет.

– Да… Был бы царевич, он бы крышу поправил. Не дело это, когда у мужика крыша течёт.