— А как ты себя чувствуешь? — он всмотрелся в ее лицо. — Слабость еще не прошла?

Она отмахнулась:

— Со мной все хорошо, не переживай.

Дерек покачал головой:

— Мне не нравятся твои головокружения, участившиеся последнее время. Все-таки нужно показать тебя лекарю.

— Я просто слегка переутомилась. Вот высплюсь — и все пройдет. Честно-честно!

— И когда же ты собираешься выспаться?

— Как только закончу с этими бумагами, — Юля указала на стопки, завалившие письменный стол.

Герцог вздохнул: он давно уже понял, что спорить с герцогиней Вандербильт абсолютно бессмысленно. Нужно просто брать ее в свои руки! Чем он тут же с удовольствием и занялся. Покинул кресло, в котором сидел, подхватил супругу на руки, не замечая ни ее возмущенного писка, ни медленно планирующих на пол бумаг, ногой открыл дверь в смежную спальню и веско сказал:

— Завтра тяжелый день! Нам всем надо выспаться!

Но, судя по его жаркому взгляду, речь шла не о сне…

82

На следующий день герцогиня бодро встала из постели и с помощью камеристки собралась на обряд Наречения.

Дерек тоже не остался в стороне. Ведь это ему пришлось убеждать главного жреца провести обряд. Вредный лысый старик в расшитой золотом мантии упирался, что никогда еще в Альбионе не случалось такого, чтобы имена давали не новорожденным младенцам, а подозрительным сорванцам. Но увесистый кошелек, полный герцогского золота, да тяжелый, полный предупреждения взгляд некроманта, быстро заставили “святого отца” пересмотреть устаревшие взгляды.

Когда Юля с воспитанниками прибыла к храму, там уже ждали маги-беспризорники, спасенные Вандербильтом. Мальчишки робко жались к Кэпу, сумевшему за одну ночь объяснить им важность образования и степень везения.

Все эти дни найденыши просидели под надзором тайной службы, давая показания, и только вчера Дерек окончательно убедился что они безопасны.

Среди них Юля увидела и юного некроманта, которого спасла от смерти. Он с восторгом крутил головой, разглядывая величественный храм, и совсем не напоминал прежнего заморыша.

Подойдя, Юля вежливо поздоровалась и тихонько, почти на ухо, спросила у каждого мальчика, какое имя он хотел бы носить. За ее спиной, вытянув от любопытства шеи и насторожив уши, застыли воспитанники школы.

— Адриано, — прошептал светловолосый малыш-некромант, отмытый от грязи и уже переодетый в форменную курточку.

— Какое красивое имя! — восхитилась герцогиня, — а где ты его услышал?

— Так звали моего отца, — потупился мальчик, — матушка часто его вспоминала, пока… была трезвой.

— Хорошо, ты будешь Адрианом! — Юля быстро написала имя карандашом на листке бумаги и вручила его ребенку.

— Питер, — сказал мальчик постарше.

— Джеймсон! — еще один выбрал свое будущее.

— Лиандр.

— Какое интересное имя, где ты его слышал?

— Господин аптекарь, которому я помогал разносить лекарства, иногда рассказывал мне древние легенды…

— Великолепное имя и достойная судьба!

Когда все желаемые имена были записаны, дети стайкой вошли в храм, где у статуи богини уже ожидал храмовник.

— Дивина Пресветлая, Мать всего сущего, прими чад этих пред лицем твоим. И даруй им новую жизнь, и новые имена! — протянул он гнусавым голосом и оглядел толпу детей. — Кто приводит чад сих к лику богини?

Юля решительно шагнула вперед:

— Герцогиня Вандербильт!

— Будьте же матерью в очах Пресветлой этим детям!

— И герцог Вандербильт, — раздался позади Юли спокойный знакомый голос.

Она радостно обернулась: Дерек здесь!

А вот жрец уныло скривился. Присутствие некроманта в храме светлой богини — настоящее святотатство. Но дары, так щедро отпущенные Вандербильтом вчера, заставили “святого отца” вернуться к обряду.

— Будьте же отцом этим детям перед ликом богини! — прогнусавил он, стараясь не смотреть некроманту в глаза.

Пальцы Юли и Дерека на секунду переплелись в молчаливой поддержке. Дети притихли, придавленные полумраком, царившим в храме, блеском внутреннего убранства и сотнями огоньков, мерцавших у подножия статуи, на стенах и высоком сводчатом потолке. В храме пахло воском, редкими маслами и старой бумагой. А сам жрец — тощий лысый старик со съехавшей на одно ухо тиарой — напоминал привидение в своих белых одеждах.