— Ба, кого я вижу! — поднялся он. — Только-что вспоминал, думал: над расследованием какого кровавого преступления работает знаменитый автор?

— Работаю, — поморщился я, почуяв запашок подхалимажа. — Только для работы необходима надежная связь, а она…

Я выразительно намекнул на необходимость срочного звонка в Москву, от которого зависит продолжение работы над рукописью. Можно было и не напоминать — договоренность о пользовании служебным телефоном уже достигнута. Но такой уж у меня «джентльменский» характер.

— Ради Бога, — встрепенулся сыщик. — Кстати, мне нужно доложить кое-что начальству, так что вы не стесняйтесь.

Стулов ответил сразу же, будто ожидал моего звонка.

— Здравствуй, Вася.

— Здравствуй, Паша.

Перешли мы на «ты» как-то незаметно, не сговариваясь и не выпивая на брудершафт. Так бывает между людьми, связанными прочными узами совместной работы, у которых просто нет времени для обнюхивания.

— Что нового?

Я вкратце передал разговор с дедом Пахомом. Особый акцент — на удачное получении от него телефона и адреса отца Верочки. И о моем намерении нанести ему визит.

— Можешь не трудиться, уже сделано. Девушки там нет, о ее судьбе отец ничего не знает… Повтори, пожалуйста, о коллекции орденов. Особенно, в части ее перезахоронения.

Вот, оказывается, что интересует отставного сыщика! Ордена и медали? Спрашивается, какое отношение они имеют к похищению девушки? Уж не поехала ли у сыщика крыша? Человек в нормальном состоянии вряд ли станет соединять между собой явно несоединимые события.

Но раз он хочет вторично прокрутить мое донесение — ради Бога, мне не трудно. Я начал рассказывать и вдруг запнулся.

Какой из меня детективщик? Малограмотный алкаш мигом разглядел бы явную несуразность в рассказе бывшего «дипломатического» садовника. Если верить деду Пахому, он перепрятал ордена в фундамент многоэтажного дома. Интересно, как он умудрился это сделать, когда в то время строительство еще не начиналось?

Я молча переваривал свою оплошность, Стулов терпеливо ожидал продолжения повествования. Скорей всего, предоставил мне возможность самому оценить допущенную ощибку. Ах, хитроумный дедок! Двух слов связать не в состоянии, а такую фантазию преподнес! Ну, погоди, уйдет баба Феня — состоится еще один разговор. С пристрастием. Все подробности выкачаю, все тайны вытащу.

— Разговор не телефонный, — не выдержал сыщик. — Если сможешь, подруливай ко мне. Желательно — поскорей.

Поскорей не получилось по двум причинам.

Дверь распахнулась и появился торжествующий Гулькин. Горделивая улыбка победителя, плечи расправлены, животик превратился из арбуза в небольшую дыньку. Я торопливо попрощался с Василием и положил трубку.

— Что произошло? У вас такой вид, будто лично вы предотвратили покушение на Президента либо, по крайней мере, на премьер-министра.

Гулькин оценил шутку-комплимент, захохотал. Громко, самозабвенно. Будто я навесил ему на грудь, как минимум, два ордена.

— Вы скажете… Просто удалось выйти на след похитителей вашей девушки.

Слова «вашей девушки» звучат двухсмысленно. То ли имеется в виду мое ходатайство об ускорении расследования, то ли — скользкий намек на некую связь между мною и похищенной. Типа брошенной в лицо коровьей лепехи.

Я предпочел «принять» первый вариант.

— Нашли?

Гулькин убавил горделивую радость, втянул выпирающий живот. Он ожидал восторженной благодарности, вместо нее — деловой вопрос.

— Вы должны знать — такие вопросы сразу не решаются. Но кой-какие успехи — на лицо.

Передо мной — несколько фотокарточек. Труп парня с простреленной головой. Можно рассмотреть крестьянское лицо, вздернутый широкий нос, мускулистые руки… Взгляд сверху… снимок со стороны пробитой головы… в профиль.

— Иденсифицировали?

— Конечно. Петр Громов. Один из двух телохранителей Веры Гнесиной.

— Какой же это след? Скорее, наоборот — порванная нить, ведущая к похищенной. Кому-то понадобилось убрать ненужного свидетеля. Непонятно, чему вы так радуетесь?

Гулькин окинул меня, если не презрительным, то явно сожалеющим взглядом. Дескать, все мнят себя сыщиками, следопытами, а в сыске ровно ничего не смыслят. Расписывать наспех придуманные убийства и кражи — намного легче, нежели иметь дело с реальными преступниками.

Но вслух сказал другое. Менее оскорбительное для моего достоинства.

— Версия однозначна. Второй телохранитель — бандитский пособник, он-то и увез девушку, предварительно расправившись с честным напарником…

— Где нашли тело убитого?