— Ты в порядке? — вынужденно поинтересовался парень. Тиниара уставилась на него исподлобья и скромно кивнула. Он был выше неё почти на голову, и этот взгляд давался ей легче всего. Девушка протянула свои ладони, и парень аккуратно, стараясь не касаться её влажной кожи, вложил в них книги. — Принести тебе обед в комнату?

— Я не голодна, — отрицательно мотнула головой Тин, на что староста недовольно поджал губы, но спорить не стал и ушёл, оставляя девушку в одиночестве.

1.02

На следующий день всё пошло наперекосяк. Тиниара, как и всегда, сидела за ближайшим к кафедре столом, что избавляло её от необходимости общения с другими студентами, и ожидала прихода преподавателя, когда кто-то плюхнулся на стул рядом с ней. Тин повернула голову, ожидая увидеть Элиру, которой вдруг стало скучно, и готовилась выслушать новые язвительные замечания. Но вместо этого столкнулась с изучающим взглядом дарийца. Он мило улыбнулся, отчего у девушки слегка перехватило дыхание, и спросил:

— Здесь не занято?

— Нет, — мотнула головой Тин, но всё же сочла своим долгом предупредить: — Только у вас поубавится друзей, если вы будете со мной разговаривать.

Парень удивлённо поднял брови и медленно, даже немного театрально, обернулся, окидывая взглядом аудиторию. Закончив осмотр, он вновь поглядел на Тин, и очень громко спросил:

— И к чему мне такие друзья? — а потом с улыбкой подмигнул девушке. Тиниара потрясённо выдохнула, а за спиной послышался дикий шёпот. Такого не было с самого её поступления — люди понемногу начинали терять интерес к её персоне. И вот всё началось заново.

В аудиторию вошёл преподаватель, не давая молодым людям возможности побеседовать. Господин Фиолан Рильен был очень стар. Ученики не знали его возраста, но слухи ходили разные: кто-то считал, что ему около ста двадцати, кто-то божился, что в дедуле течёт эльфийская кровь, и ему давно перевалило за триста. Но сути дела подобные рассуждения не меняли — он был безнадёжно стар. И к сожалению, это была не та старость, в которой становятся мудрыми и рассудительными, способными направить и дать совет. Мужчина был обижен на всех, в особенности на молодых учеников, за то, что жизнь у него сложилась не слишком счастливо, что тело от возраста ослабело, зрение подводило, в общем, как и слух. Выливалась эта обида в невнятное бормотание во время лекций и зверское желание залезть каждому под кожу во время экзамена.

И потому, когда Тиниара вновь ощутила покалывание на кончиках пальцев, вместо того, чтобы вылететь из аудитории, как она делала на многих парах уравновешенных преподавателей, девушка робко подняла руку и поинтересовалась:

— Можно выйти?

Господин Рильен, конечно, знал о её ситуации: о неуправляемости дара и неудобствах, которые доставляли девушке его спонтанные проявления. Только вот ему было плевать. Он считал, что обучение безродной магички, неспособной исполнить элементарных заклинаний — это пустая трата времени и ресурсов, и не преминул напомнить об этом и сегодня.

— Нет, — саркастично и слишком громко для своего обычного тона ответил Фиолан и премерзко улыбнулся. — Если вы считаете себя особенной, Тиниара, знайте, что это не так. Присутствие на моих занятиях необходимо.

— Но... — попыталась возразить Тин, когда голова начала кружиться. Девушка изо всех сил вцепилась в стол, надеясь, что не упадёт.

— Вы не видите, что ей плохо? — услышала она возмущённый голос дарийца перед тем, как переместиться. Первое, что ощутила девушка — это дикая резь в глазах. Попытка сделать вдох привела к тому, что горло и лёгкие обожгло ядовитым паром. Тиниара закашлялась, краем глаза успевая разглядеть стены какой-то пещеры. Из-за кашля в лёгкие попадало всё больше ядовитого воздуха, и новые приступы просто раздирали горло. Тин упала на колени, упираясь руками в красноватый земляной пол пещеры и продолжая задыхаться. Сознание медленно покинуло её, а в следующее мгновение она очнулась в аудитории. По инерции продолжая кашлять, Тиниара цеплялась руками за стол, и ладони оставляли на нём красные отпечатки. Разум никак не мог осознать, что всё уже закончилось, что она вновь в безопасности, из груди рвались рыдания. Тин встретилась взглядом с преподавателем — тот скривился, словно видел перед собой нечто отвратительное. И от такого отношения ей вновь захотелось наложить на себя руки. Дыхание никак не восстанавливалось, и тут она почувствовала, как кто-то подхватывает её и поднимает в воздух.

— Вы пожалеете об этом, — прошипел дариец и быстрым шагом вынес девушку из аудитории. В его руках было так тепло и спокойно, что Тиниара невольно расслабилась, позволяя себе разрыдаться. Парень пронёс её по длинному коридору, спустился по лестнице вниз и вышел через дверь, ведущую в сад. Только там, в тени яблоневых деревьев, дариец отпустил девушку, впрочем, всё ещё нежно придерживая за плечи. Вдыхая холодный воздух, Тин начинала медленно приходить в себя.

Настолько тяжёлых перемещений было немного, но именно они больше всего выбивали из колеи и заставляли её до жути бояться следующего приступа. Дариец молчал, позволяя ей успокоиться, а Тиниара, всё ещё немного всхлипывая, наслаждалась его близостью. Подумать только, она уже и забыла, когда кто-то последний раз к ней прикасался. Вот так, по-доброму, дружески. Ей невыносимо захотелось, чтобы дариец сжал её в объятьях, и это невинное желание заставило девушку покраснеть и смутиться. Она сделала шаг назад, увеличивая расстояние между ними до приемлемого.

— Спасибо за помощь, но зря вы это сделали. Теперь у вас будут проблемы с господином Рильеном, а он ужасно любит отыгрываться на студентах во время экзаменов.

— Проблемы? — тёмный эльф удивлённо приподнял брови. — У меня? Это у него будут проблемы, когда мой отец узнает, что он себе позволяет. Поверь, этот мерзкий старик больше никогда не обидит тебя.

— Я уверена, что ваш отец очень влиятелен, но ещё ни один родитель, даже из самых знатных и богатых семей, не смог повлиять на мнение нашего ректора. А они с господином Рильеном старые друзья.