Стучусь в дверь, осторожно и робко. Слышу в квартире шорох приближающихся ног.

– Кто там?
– дежурно спрашивает Анастасия Сергеевна.

– Это я, - отзываюсь тихо, и дверной засов отпирается.

Свекровь выглядывает сквозь щель, скользит глазами по моим оголёнными ногам и недовольно ухмыляется.

– Юбку забыла надеть?
– ведёт бровью.

– Здравствуйте, Анастасия Сергеевна, - решительно улыбаюсь, смотря в её серые глаза.
– Я к Василиске.

– Кто там?
– слышу звонкий голос своей малышки, и это придаёт мне уверенности в собственных силах.

– Малышка, это я!
– вспыхиваю радостью, а свекровь кривится и дверь держит, не впускает меня.
– Анастасия Сергеевна, мы же договаривались, что я буду приходить.

– После того, как ты в прошлый раз ушла, у Василисы была истерика! Я её еле успокоила!
– шипит женщина, сильнее сжимая пальцы на дверной ручке.
– Больше я такого не хочу.

– Вы устали от Васи?
– усмехаюсь.
– Малышка, поедешь с мамой?

– Дааа!
– визг за дверью полон детского восторга и беззаботности.

– С ума сошла?
– свекровь в ужасе хватается за сердце.

– Мама!
– мой родной котёнок, пользуясь случаем, выскакивает на лестничную клетку и запрыгивает в мои объятия.

Крепко прижимаю к себе, вдыхаю запах родного ребёнка и глаза от наслаждения закрываю.

– Отпусти!
– женщина хватает Василису за руку и резко тянет на себя.

Слишком сильно. Малышка взвизгивает от боли и с непониманием смотрит на бабушку.

– Василиса, иди домой!
– пытается затащить девочку в квартиру, а та выворачивается и всхлипывает, ко мне тянется.

И смотрит мне в глаза своими пронзительными, с немым криком о помощи.

– Ей же больно! Отпустите!
– командую я, но ополоумевшая женщина не реагирует.

– Мама! Мамочка!

– Алиса, ты такая дрянь!
– Анастасия Сергеевна взмахивает рукой в готовности меня ударить.

Сердце предательски ёкает, удар пропускает. Я закрываю Василиску своим телом, чтобы ей случайно не попало.

– Ты плохая!
– кричит малышка, а из глаз её прыскают слёзы.
– Бабушка, я хочу с мамой! С мамой хочу!

– Пойдём, - подхватываю дочку на руки и спасаюсь бегством.

Свекровь визжит, посылая мне в спину громкие ругательства. Кажется, даже за нами бежит.

Вася надрывно плачет.

Громко, на всю улицу.

Ставлю малышку на землю и слегка встряхиваю.

– Всё позади, котёнок. Я рядом. Я с тобой!
– вытираю её слёзы.

Вася тяжело дышит, и губы её дрожат.

Испугалась.

Смотреть на неё больно, и эта боль чувствуется физически. Словно меня через мясорубку прокручивают.

Мой ребёнок не заслуживает всего этого! Мы с Женей два взрослых человека, а устроили просто какой-то цирк. А хуже всего от этого нашей родной девочке.

Нам нужно сесть и поговорить.

Женя должен понять, что делёжка живого ребёнка - это уже слишком. Но это не сегодня.

Сейчас я должна успокоить Василису.

– Зайчик, я больше не дам тебя в обиду, - заверяю девочку с зелёными мокрыми глазами, ласково по волосам глажу.

– Мам, а бабушка...
– всхлипывает.
– Бабушка с ума сошла?

– Она просто перенервничала. Бывает. Бабушка тебя очень любит, она не хотела тебя пугать.

– Я не хочу с ней жить!

– Теперь ты будешь со мной, - прижимаю Василису к себе одной рукой, другой быстро клацаю по экрану телефона, заказывая такси.

– А папочка?

Задерживаю дыхание. Новая порция мучительной боли жалит между лопаток.

– Папа тебя любит. Он обязательно придёт к нам в гости.

– Я хочу жить с тобой и с папой вместе.

– Я тоже, милая, - сил нет сдержать слёзы.
– Я тоже.

Василиса успокаивается, долго стоит на пороге новой квартиры, изучающе рассматривает пёстрых бабочек на обоях. Задумчиво улыбается, проводит по ним рукой и задорно хихикает.

– Ма, а мои класки остались у бабушки. Как же я буду лисовать?
– малышка переводит на меня глаза в момент наполнившиеся слезами.

Жить не может без рисования.

– Я купила тебе альбом и акварель!

– Я хочу налисовать бабочек, - серьёзно выдаёт Василиска.

Устраивается на кухне с альбомом и кисточками, пока я тут же готовлю для нас ужин.