Наверно, это было не верным решением: взять и вот так сбежать от Анастасии Сергеевны, схватив при этом ребёнка. Но свекровь перегнула палку. Замахнулась на меня, чуть было не ударила. В последний момент передумала. Застыла с каменным лицом, кажется, даже дышать перестала.

Засыпаю макароны в кипящую воду, перемешиваю. И столбенею от осознания собственной действительности, в которой мне приходится вариться точно так же, как этим несчастным макаронам в кипятке.

Я живу в квартире своего бывшего.

Да, он купил её для меня. Но от этого не легче. Не понимаю, что Дима пытается сделать? Хочет, чтобы я оттаяла, простила его? Закрываю глаза и шумно выдыхаю. Стрельцов действительно может наладить мою жизнь, мне стоит только согласиться на отношения с ним. Но где гарантия, что я не получу клинок в сердце? В прошлый раз он безжалостно растоптал мои чувства грязными ногами, в душу мне плюнул!

Я боюсь верить, что он изменился.

Особенно сейчас, когда он подставил меня.

И я так тоскую по своему мужу, что сердце болезненной судорогой сводит.

Но выбора у меня нет.

Если бы Дима не купил эту квартиру, я бы не смогла забрать Василиску. Моя родная девочка и дальше бы плакала от жизни с бабушкой. Анастасия Сергеевна не плохая, просто иногда бывает слишком уж требовательной. Представляю, как она пыталась воспитывать Василису.

– Ма, а когда папа плидёт?
– детский голос вытаскивает меня из собственных размышлений.

– В выходные мы с ним обязательно встретимся, - обещаю я, а сама вздрагиваю.

Нам это необходимо. Нужно сесть и поговорить. Всё обсудить спокойно, по полочкам расставить. Я не знаю, как доказать мужу, что я чиста перед ним, что измены не было. Так что единственное, что я могу - хотя бы попытаться сохранить спокойное общение, без предъяв и разборок.

Телефон жужжит на столе рядом с Василисой.

– Кто-то звонит!
– дочка на мгновение отрывается от рисунка и заглядывает в мои глаза, а я с паникой смотрю на экран мобильника.

Кусаю губы, стараясь успокоить нервы. Выдыхаю и отвечаю на звонок.

– Алиса!
– голос мужа лютый, покрывающий мраком мой рассудок.
– Где моя дочь!?

Взяв себя в руки, быстро выхожу с кухни и закрываюсь в дальней комнате.

– Вася со мной, - говорю тихо, чтобы дочка не слыша.

– Где вы?
– рычит по звериному.

– Жень, остынь. Василисе со мной лучше, чем с твоей матерью.

– Алиса, ты скоро доиграешься!
– с ненавистью и упрёком.

– Ты должен успокоиться. В выходной мы встретимся и всё обсудим. Василиса живой человек, мы не должны над ней издеваться.

– Издеваешься над всеми только ты!
– парирует муж и скидывает вызов.

В тишине комнаты слышу собственный учащённый пульс. Он долбит, словно молоток по наковальне.

– Ма, - дверь осторожно открывается, сонная Василиска застенчиво хлопает ресницами, ещё не привыкла к новой квартире.
– Там макалоны шипят!

Возвращаюсь на кухню и убавляю огонь на плите.

– Сейчас поужинаем и ляжем спать, милая, - прижимаю малышку к себе и, наконец, успокаиваюсь.

Василиса - центр моего мира. Сейчас половину моего расколотого сердца занимает она, а другую - боль от разлуки с Женей и его необъятная обида на меня за то, чего я не делала.

Наверно, я не ценила мужа настолько, как должна была это делать. В быту и каких-то мелких проблемах перестала замечать, какой он чудесный, как старается для нас с дочкой, как сильно нас любит. Я же даже истерики ему закатывала, что он на работе остаётся допоздна. В изменах подозревала.

Идиотка.

После ужина ложимся в одну постель. Василиса прижимается ко мне, а я по традиции читаю ей сказку, только в этот раз на телефоне.

Глазки дочки слипаются, и уже совсем скоро она проваливается в сон. А я ещё долго лежу, глядя в потолок и утопая в горечи собственных мыслей.

До выходных ещё много времени. Я должна чем-то себя занять, кроме поисков работы. В мгновение проскальзывает гениальная идея - уехать к моей сестре на пару дней. Перевести дух. Выдохнуть. Расслабиться.

А в выходной я встречусь с мужем.

Просыпаюсь ранним утром от лёгкого ветра, скользящего прохладой по моим щекам. Рядом сопит Василиса, раскинувшись звездой в центре кровати. Улыбаюсь и накрываю малышку одеялом, чтобы не замёрзла и не заболела, а у самой сердце трепещет от накатившей нежности.

Наконец-то дочка со мной.

Встаю и подхожу к открытому окну. Солнце играет в комнате яркими бликами, лёгкие занавески колышутся. Вдыхаю полной грудью, втягиваю носом воздух, шумно, жадно, до предела. Пока места в лёгких не останется. Пахнет сыростью и свободой.