Кажется, будто все становится прежним. Сейчас из соседней комнаты постучится сестра. А мама, наверняка уже отправилась в магазин, чтобы прикупить продуктов к завтраку.

Но моей сестры нет, как и мамы.

Когда началась эпидемия, я была далеко. Уехала из дома строить свою жизнь. Но мы с мамой постоянно созванивались, даже списывались в социальных сетях. В тот день я не успела попрощаться, не смогла даже предупредить, оказавшись в эпицентре. Быть может, стоило уехать к большим городам? Может там, далеко, еще что-то осталось?

Но выбраться не получалось. На нас постоянно совершались набеги. Я кочевала от группы к группе. Поначалу испытывала ужас и страх, но со временем стала привыкать.

Города уничтожали не только вампиры. Много домов подожгли люди. Мародеры выносили все, что не было приколочено к полу. А кто-то загребал побольше денег, как будто завтра эпидемия закончится, и мы снова вернемся к прежней жизни. Наверняка эти купюры в итоге ушли в костер, когда ни через год, ни через два лучше жить не стало.

Я стала забывать какой была раньше. В то время я думала, что у меня много времени и трудилась в небольшой фирме. Мы продавали рекламу, но мечтала я о большем, периодически довольствуясь турами с палаткой по горам. Можно сказать, мечта жить в палатке исполнилось несколько извращенно.

Стук в дверь отвлекает меня от воспоминаний. Я приподнимаюсь на локтях и пытаюсь вспомнить, что случилось вчера? Но никак не выходит. Провал. Я даже не понимаю, когда наступила зима?

— К тебе можно?

Женский голос кажется знакомым. Я подтягиваю одеяло повыше и даю согласие.

— Да, входите.

В дверном проеме появляется миниатюрная женщина в длинном, подпоясанном, белом платье. Волосы убраны в заколку, глаза подведены коричневым карандашом. Она присаживается на край кровати и берет меня за руку, приветливо улыбнувшись.

— Как себя чувствуешь, дорогая?

— Где я? — отчего-то прикосновение мне не приятно. Я хочу одернуть руку, но тут понимаю, что произошло что-то незнакомое, чего я ранее не ощущала. Едва различимый толчок изнутри, затем второй. Женщина замечает, как я меняюсь в лице и отодвигаю одеяло, коснувшись немного округлившегося живота.

— Как такое возможно?

— Тише, не паникуй, Эмили, — шикает незнакомка, крепче сжимая мою руку, — Да, ты ждешь ребенка, а проблемы с памятью решаться со временем. Это побочное действие препарата, — она кажется обеспокоенной и быстро добавляет, — малыша нужно беречь. Будет лучше, если ты проведешь несколько дней в полной гармонии и будешь уделять время беременности, вместо постоянной борьбы.

— Как я могу быть в положении?

Успокоиться? Что-то скрыто от меня. Что-то очень важное, настолько, что забота раздражает. Я все же высвобождаю руку, поднимаясь с кровати на ноги. На мне голубая атласная пижама — штаны и рубашка. Такие носят богатые люди былого мира, но не Эмили.

— Расскажите мне, где я? Почему ничего не помню и кто отец ребенка? Он здесь?

— Эмили, лучше успокойся и дождись завтрака, — жестко тормозит меня незнакомка, — Не надо злиться и кричать на меня, дорогая. Скоро ты сама все вспомнишь. А если нет, я расскажу тебе. Но как только ты прекратишь бороться и вернешься в кровать.

— Как вас зовут?

— Галия, — женщина поднимается на ноги, сложив ладони перед собой, — Я твой друг, Эми.

— Я не помню вас.

— Конечно, не помнишь. Твои воспоминания вряд ли застали события последних месяцев. Что ты помнишь? Что ты делала вчера? В последнем дне твоей реальности?

— Моей реальности? — повторяю я за Галией. В памяти возникают только обрывки воспоминаний. Ручей, лагерь под старым парусом, женщины и нападение. А еще молодой человек с волчьим взглядом. Я помню, как пожала ему руку, когда пришла в новый приют. Он был добр и, кажется, я испытываю к нему необъяснимую симпатию. Мысль о мужчине меня расстраивает. Она настолько эфемерна, что хочется зацепиться за нее покрепче, узнать больше. Это будто воспоминание о сне, когда история рядом, но сознание никак не может ее прочесть.

— Ты бледна, — шепчет женщина, — Я убедилась, что ты в порядке. Этого достаточно. Оставлю тебя отдохнуть, сон полезен для ребенка. А через пару дней нам предстоит долгий переезд. Набирайся сил.

— Куда мы переезжаем?

Галия широко улыбается и я замечаю острые клыки. Нет! Этого не может быть!

Сердце бьется быстрее, и я отхожу к окну, но зараженная не пытается на меня напасть, даже напротив, когда в дверь стучатся, женщина открывает ее и принимает у молодого человека поднос с завтраком. Ароматный чай, булочки, каша с маслом и пару апельсинов красиво приветствуют меня на кровати. Однако даже при виде прекрасного завтрака, голода я не испытываю, только навязчивое желание сбежать.