Глаза Кристофера черны, он полон праведного гнева в сторону Верховного. Кайл ведь до сих пор где-то здесь, вместе со своей армией преданных вампиров. Многие из пострадавших считают, что это его рук дело. Особенно после того, как Верховный отстоялся в стороне.

После бессонной ночи вампиры разбивают временный лагерь. Устанавливают два больших шатра и несколько маленьких. Один из них предназначается мне. Тот, что с печью. Декабрь выдался холодным, а сегодня, в ясный день, мороз особенно суровый. Если вампирам обогрев особо не нужен, то для меня печь настоящее спасение.

В новом временном доме есть матрас, стол, дрова для топки и кое какие сохранившиеся продукты для меня. А еще Лора заботливо притаскивает разнообразных теплых вещей, указав, что почти все пропахли дымом. Что поделать. Мне не привыкать, особенно после нескольких лет жизни в палаточных лагерях выживших, где одежда не только пахла костром, но и нередко могла отсыреть.

Солнце убегает за горизонт после четырех дня. Зимой темнеет все раньше. К этому времени основная работа по восстановлению особняка утихает. А в окружении Кристофера теперь не меньше двух десятков преданных вампиров. И пусть с Верховным ушло куда больше зараженных, число приближенных к новому лидеру увеличилось.

Никто не знает, где находится главный вампир, но каким-то образом ему доложили о времени созыва совета. По крайней мере Кристофер уверен, что он придет.

К восьми я переодеваюсь, собираюсь с духом и направляюсь в главный шатер. Он освещен, внутри достаточно тепло. Вампиры расставили несколько столов в один длинный и собрались около него. Все, кто тушил пожар, вытаскивал и спасал раненных, разбирал завалы. Лица зараженных изменились после тяжелой ночи. Теперь они выглядят не замыленными от довольствий и празднеств, а суровыми. В глазах читается гнев, обида, боль… Я будто вновь вижу самых обычных людей, а не аристократов, поработивших человечество.

Кристофер так же меняется. Он не в дорогой одежде, а в обычном, местами испачканном в саже, сером лонгсливе и потертой куртке. Вампир жестом приглашает меня подойти к нему и присесть рядом. Будто волк, он защищает меня от предстоящей опасности в лице Верховного.

Джона нет, только Лора. Скорее всего вампир все еще восстанавливается.

— Время, — басом объявляет один из пожилых зараженных, — Он точно придет?

Крис невесело улыбается, не скрывая презрения к Верховному. Сейчас мой супруг даже кажется больше остальных. Сильнее.

— Мы все еще его клан, не забывайте.

— Это пока, — добавляет Лора. Вампиры перешептываются. Чувствуется общее недовольство.

В шатре развешены люстры со свечами. Они приятно потрескивают и чуть качаются, когда ветер заглядывает к нам через шторы-двери. Так же расставлены обычные лампы на аккумуляторах и рядом со мной гудит тепловая пушка. Ее питает уличный генератор. Один из тех, что удалось починить.

Кристофер постарался учесть все нюансы. В том числе и количество выходов на случай атаки. Именно поэтому мужчина посадил меня под руку, чтобы самому остановить людей Кайла.

Только спустя час глава клана Веласкес решает оказать честь собравшимся вампирам. Но приходит не один, а вместе со всеми, кто поддержал Верховного в злополучную ночь. Их намного больше, чем мы представляли. Около сорока зараженных обступают своего владыку, будто черные статуи, готовые атаковать горстку побитых озлобленных вампиров.

Кайл отодвигает стул и присаживается, оглядывая всех присутствующих самодовольным взглядом. Мужчина выглядит спокойным и довольным, несмотря на напряженную обстановку.

— Верховный, — Кристофер начинает разговор первым. Супруг кивает в знак приветствия, но не садится. Я замечаю, как он поджимает губы, как будто собираясь с мыслями, но я понимаю, что Крис так перебарывает гнев, чтобы сохранить трезвость рассудка в переговорах, — Я благодарен вам за присутствие на собрании. После тяжелой ночи у меня и у многих присутствующих появилось к вам немало вопросов.

— Ох, Кристофер, умоляю, прекрати эту постановочную речь и говори, как есть, — отмахивается Кайл, раздражая терпение вампиров, — Хватит играть в хорошего мальчика, сынок. Ты ведь страшно зол, не так ли? Так покажи мне свой гнев.

— Хорошо, — выдыхает новый лидер, — Будь по-вашему. Я скажу, как есть и задам один единственный вопрос — причина?

— Причина?

— Вы и ваше окружение оставались в стороне, в то время как горел Серебряный особняк. С десяток моих друзей оказались запертыми в подвалах. Только прошу, не надо говорить о совпадениях или заговорах. Поджог был намеренным. Мы оба это знаем!

Кайл весь скривился. Возможно, он ожидает другого. Смирение, извинений и покорности, даже в случае, когда сам требует правды. Но прямое обвинение его цепляет. Задевает гордость.