Движение Кир увидел очень отчетливо, точно также, как понял: сделать ничего не успеет. Мелькнула мысль: «Хорошо, что не приближался к Паше ближе, хотя и так-то от заточки в шею увернуться сложно. Кто только, интересно, эту заточку Паше помог пронести?..»

А потом время убыстрилось. Кир почему-то оказался лежащим на полу, а с заточкой в плече, прикрывая его, застыл Ард, причем в жуткой боевой форме, как фангам и положено: с просвечивающим сквозь кожу черепом и прочими спецэффектами. Темно-красная с искрами сангри стекала по руке и падала тяжелыми горячими каплями Киру на шею. И впитывалась через кожу, как впитывали кровь сами фанги.

— Твою ж… налево…

Все еще живой, но неминуемо теряющий человеческий облик Паша, глядел на сангри завороженно и едва не захлебывался слюной.

— Кир, уходи!

— Никуда я не пойду! Мне он живым нужен.

— Будет он жить. Если сам не подохнет, — прошептал Ард, и принял свой привычный, почти человеческий вид. — На счет разума, правда, ручаться не могу. Я не Ри-Арх. А, впрочем, тот, кто пытался ему внушать, тоже.

— Он видел тварь!

— Значит, я тоже увижу!

— Ард!

— Ответь!

Трель звонка прозвучала через секунду после того, как он договорил. Кир взглянул на телефон. Лерка! А она по пустякам никогда не звонила ему в рабочее время.

Нападение на сестру, специально совершенное в то время, когда его отвлекал Паша? Кир не слишком верил в подобное. В конце концов, Вадим ведь мог и не привезти задержанного в фангский отдел именно сегодня, а Кир, соответственно, не пойти говорить. Скорее, враги Арх-Ри, а теперь и лично его расставили ловушку наобум, не слишком рассчитывая на удачу. Паше же попросту задурили голову.

Маньякам свойственно играть с сыщиками в кошки-мышки. Кира не слишком удивляло то, что стрелок и донор сначала объявили на него охоту, затем решили выключить из работы. Любой доморощенный якобы психолог предположил бы, как это провернуть: случись с Леркой плохое (язык не поворачивался сказать фатальное), Киру стало бы не до чего.

— Выкусите, уроды… — процедил он сквозь зубы, утапливая педаль газа. — Я и после этого, неудавшегося, нападения стану рыть носом землю, но отыщу и разорву голыми руками. Безразлично фанги ли вы, люди, стайры или неведомые зверушки.

Однако… возможно, подобной реакции от него и добивался проклятый донор? Хотел повысить ставки? Вызвать у противника личную заинтересованность? Сообразил уже, что убийства Димана не достаточно? Донор… Которому значительно больше подошло бы прозвание манипулятором.

Где-то Кир читал, а может, слышал о сильнейшем приеме колдовства: имя наречении. И пусть, слава вышним силам или законам мироздания, полноценной магии на Землю-Вару не снизошло, на психологическом плане сила имени действовала. Те же фанги многое могли порассказать. Их и впускали поименно, и закрывали вход какому-нибудь конкретному кровопийце.

— Как вы яхту назовете, так она и поплывет, — проговорил Кир, провожая взглядом образчик китайского автопрома под маркой «Хавал». Так и хотелось поинтересоваться, чего или даже кого поедал этот автомобильчик. — Как ни крути, мы загнали себя в ловушку. Поскольку кто такой стрелок? Сильный, хитрый, кровожадный маньяк, ровным счетом ничего сверх звериной натуры не представляющий и не имеющий иной цели, кроме получения извращенного удовольствия от убийств. Претендент — уже другой и отношения требует совсем иного, от него не отмахнешься, и цель его в приходе к власти любыми средствами. Донор же — тварь еще худшая и точно более опасная, скрывавшаяся в тени своего ручного зверя слишком долго и только сейчас мало-помалу выползающая на свет. Просто ли так выползающая или потому, что ручной зверь решил скинуть поводок?

Однако с какой стати внимание оказано обыкновенному полицейскому? Только ли потому, что Кир умудрился случайно расстроить первый — самый простой и быстрый — план, а затем еще и выжить?.. И сотрудничество во многом осуществляется через него. Конечно, случись что, оно не сойдет на нет, но начнет пробуксовывать. К тому же, а за кем тогда охотиться этой гоп-компании? Виктор Викентьевич — птица слишком высокого полета. Проще до президента дотянуться.

Вот только чутье зудело над ухом, как комар, повторяя и повторяя, что не только в этом дело. А в чем? Никак не выходило понять.

Алый сигнал светофора прыгнул в сознание в последний момент, нога резко утопила педаль тормоза, «Ниссан» встал, как вкопанный, разве лишь всеми колесами в асфальт не вгрызся. Сзади послышалось недовольное гудение.

— Пошел на хрен! — прорычал Кир.

Гудение резко оборвалось, словно водитель услышал его рык воочию и резко передумал связываться. И правильно. Полез бы разбираться, Кир его, может, и не ударил, но досконально объяснил, что перед перекрестком нужно снижать скорость и вообще быть внимательным. Мало ли какой неадекват впереди? То же, что он именно неадекватен, Кир понимал: пальцы сжимали руль до побелевших костяшек, а когда он усилием воли ослаблял хватку, принимались мелко подрагивать. И никакое напоминание о том, что все уже разрешилось, Лерка жива и даже не ранена, спасший ее Ки-И-ас пострадал сильнее, но хотя бы в сознании, а значит, держится — не помогали. В отложенном страхе есть и свои плюсы, и сильнейшие минусы. Кир спокойно выслушал рассказ сестры, пообещал приехать поскорее, посоветовал напоить фанга водой с уксусом (им почему-то помогало). Затем спокойно спустился по лестнице, дошел до парковки, сел за руль… Тут-то его и накрыло.