— Мы просидели в тот день на кухне. Моя мама, Орс и я. К слову, мир уже начинал сходить с ума. Многие говорили, что все случилось не сразу, но я заснул на Земле, а проснулся в аду. Не было никакого комфортного перехода в новую реальность. Вампир замечает, как зевает Эван и улыбается, на мгновение вырвавшись из воспоминаний.

— Мама выглядела такой спокойной. Она будто не теряла детей, а пот на лбу и озноб замечали только мы с Орсом. Тот отчима прогнал, а до этого своего сына. Парень тоже был заражен к тому времени. Пытался набросится на собственную жену с малышами. Обошлось. И вот сидим мы перед окном, чай остывает, а мама говорит: Панни забери, она дворняга, а значит проворнее будет в аду. И цветы приноси раз в год нам с мальчиками. А отчима не ищи, он страдает не меньше нашего.

— Господи, — закрываю рот рукой, понимая к чему клонит Крис.

— На закате она пошла поливать цветы в саду, уже едва держалась. Там все и закончилось. И я всю ночь под этими цветами копал…

— Не надо, — не выдерживаю я, обняв за шею свободной рукой супруга. Тот обнимает в ответ.

— Панни со мной четыре года ходила. Рыжая, одно ухо стояло, второе так и осталось висеть. Я ее нашел привязанной к столбу еще щенком. Мне было пятнадцать, еле уговорил маму оставить ее у нас. Панни помогала пережить моменты депрессии и прожила долгую жизнь. А знаешь? — задумался парень, — Я бы и сейчас собаку завел

— Заведем, — поддерживаю я, — Хоть двух!

Он смеется, часто моргает, освобождая себя от воспоминаний и целует меня в губы, прошептав, — Я должен был рассказать это.

— Знаю. У меня все иначе. До сих пор ничего не знаю о близких…

— Значит, надежда есть.

— Да. Крис?

— Мм?

— Мы приедем туда, — возвращаюсь к разговору, — Знаю, ты не был ни разу за эти шесть лет, но мы найдем способ добраться.

— Ты как никто другой понимаешь меня.

Я опускаю голову ему на плечо и чувствую, как парень обнимает нас с малышом.

Проходят еще сутки уединенного пребывания нашей маленькой семьи и на третий день, осмотрев меня и малыша, Адамсон разрешает вернуться в дом. Он прописывает целый комплекс мер, которые должна выполнять молодая мама. В список входит так же и прогулки под солнцем. Этот пункт застревает комом в горле. Пора возвращаться в реальность. В прошлом мы могли бы брать коляску и гулять с сыном по аллее вдоль парка. Я читала бы книги, а вечером рассказывала уставшему супругу как прошел день. Я бы заботилась обо всех, а позже вернулась на работу, забирая малыша из ясельной группы вместе с Крисом. Мы могли быть обычной семьей со своими проблемами и радостями. Но ни у меня, ни у Эвана не будет простой жизни. Теперь никогда. Новая реальность пинает нас каждый день, заставляя шевелиться ради выживания.

Никто не знает во сколько нас отпустят, но у выхода из клиники я с Кристофером встречаем Эйдана. Он спит прямо у бетонного крыльца. Вампир берет завернутого в белую пеленку Эвана на руки, а я тихонько присаживаюсь на корточки рядом с парнем.

— Эй, спящая красавица, — шепчу на ухо. Тот вздрагивает и смотрит на меня обезумевшим взглядом. Узнав, тут же смущенно улыбается и потирает глаза.

— Эми? — парень поднимает взгляд выше, — Крис и…

— Эван, — смеется супруг, — Ты чего тут делаешь?

— Сторожу.

— Нас? — смеюсь я, поднявшись на ноги. Парень поднимается следом.

— От Бэна. Тот хотел посмотреть на мальчика, а я не знаю как вам эта встреча сейчас? Вот и стерег, чтобы Эмили смогла отдохнуть без разбирательств.

Мы с Крисом переглядываемся. Тот никак не реагирует. Едва заметная улыбка все еще на губах вампира. Хороший знак.

— Скажи ему, что он может зайти к нам вечером, — Эйдан смотрит на меня с удивлением, — Что такое? Не думаю, что он приходил ругаться.

— Вроде нет.

— Отлично, — я улыбнулась и подошла к супругу встав на носочки. Только так с его ростом, я могла рассмотреть спящего кроху на руках, — У нас даже колыбельки нет?

— Есть, — громко возвещает Эйдан, — Но вообще это был сюрприз. Идемте!

Дома и правда ждала колыбель. Обычную корзину покрасили в белый цвет, постелили матрасик, свежее крохотное постельное белье с каемочками. Перевязали бортики белыми лентами и подвесили на деревянную жердь под потолок. А еще обустроили нашу спальню по-новому. Ранее там помещалась только старенькая кровать, которая была матрасом на четырех паллетах, теперь же ее заменили на более габаритную. Уместили пеленальный столик и шкафчик для хранения одежды малыша. На пороге спальни я застываю в полнейшем восторге. Крис рядом, а друзья молча наблюдают в гостиной. Мне не хватает слов, чтобы поблагодарить. Так хочется удержаться за это мгновение счастье, что страшно смотреть в завтрашний день. Но он наступает. Рано утром нас с малышом посещает Бэн. Парень оброс щетиной, выглядит небрежно, хоть и заметно, что он пытался привести себя в порядок, застегнув рубашку на все пуговицы и не употребляя ничего спиртного с утра. Но с вечера явно глушил свою боль.

Крис принимает лидера общины спокойно. Он приветствует его и справляется о здоровье. Тот благодарит и просит показать Эвана. А когда подходит к колыбели, поджимает губы и обтирает лицо ладонью. Я замечаю слезы.

— Так вот он какой, маленький дампир! — шепчет парень, улыбаясь крохе.

Я стою рядом, готовая ко всему, и это несмотря на доверие к Бэну.

— Обычный ребенок, — отвечает Кристофер, — Ему нужна забота и материнское молоко.

— Он красивый. Никогда не видел таких маленьких. А своих завести не рискну, наверное.