— Ты в порядке?

— Да, — шепчу я, — Да, конечно. Но Верс…

— Так бывает. Ты держись…

— Мне надо накормить Эвана, — вспомним об этом, остальное уходит в сторону. Не время думать о случившемся, — Здесь еще есть зараженные?

Тот, что в клетке мычит, я даже не пытаюсь прислушаться.

— Проверим, -выдыхает Джим, покосившись на клетку внизу, — Не будем об этом здесь.

— Да, — соглашаюсь, — У стен есть уши.

Община кажется пустой и безопасной. Возможно тут уже никого нет, кроме пленных вампиров. Но пока этого не проверят на камерах, уверенности нет. Люди остаются в укрытии.

То самое укрытие делится на четыре рукава, к которым не так просто добраться. Мы подготовили целые лазы через груды металла и тайные проходы, чтобы это не было похоже на путь. План удался, но поверит ли в отсутствие общины Герман, когда его вампиры видели постройки в главном зале-городе?

Джим помогает мне пролезть через трубу и подняться наверх к тому самому месту, куда я должна была изначально прийти с Эваном. Нас встречают тихим ликованием. В основном обнимают и спрашивают об остальных. Многие расстраиваются, услышав об Эйдане, но никто не знает о Версе. По пути Джим просил замолчать эту историю, дабы не омрачать память о пекаре. Пусть для всех он останется героем, сразившимся с зараженными.

Бэн тоже здесь. Он ушел еще ночью, а теперь сидит за ноутбуком в туннеле, просматривая записи с камер. Я подсаживаюсь рядом, пока остальные заняты разговором с Джимом.

— Как обстоят дела?

— Пока плохо, — хрипит парень, не отрываясь от монитора, — Я пытаюсь высмотреть всех, а камер около семи. Двое аристократов точно в клетках, зашло пятнадцать. Сорняк покинуло пятеро зараженных. Четверо остались лежать в городе. Где еще четыре вампира?

— Ты точно все проверил?

— Нам нужно почистить туннели. Думаю, вампиры скрылись в рукавах.

— Может там и сгинут? — с надеждой отвечаю я. Бэн невесело улыбается.

— Нельзя же держать общину в тоннелях, пока эти четверо не найдутся?

— А что, если допросить пленных?

— Думаешь это сработает?

Я поджимаю губы, сомневаясь. Бэн соглашается. Раз камеры пока не помогают, пора прибегнуть к грубой силе. Это развязывает руки.

Пока разрабатывается план, я собираю свою сумку и отправляюсь обратно к Эвану, Крису и Эйдану. Самый младший мужчина голоден, а двое других наверняка уже волнуются. В этот раз возвращаюсь одна. Джим доверяет. Его уроки проходят не зря. Появилась уверенность, которой не было. Я выросла духовно и физически. Что-то окрепло, внутри. Как будто возникла опора, и она заключается не в Кристофере. Это сила, базирующаяся где-то в позвоночнике, будто каменная глыба, которую так просто не сломать.

— Хэй, — приветствую я, подходя к месту нашего приюта. Крис поднимается с места и хватает в крепкие объятия. Я не успеваю сказать и слова, как парень целует меня. Внутри разливается тепло и нежность, я улыбаюсь, прошептав, — Ого, а ты соскучился?

— Идем, — глаза вампира блестят, он перехватывает у меня сумку, берет за свободную руку и тянет за собой, — У нас для тебя есть хорошие новости!

Это обнадеживает. Я прохожу следом за вампиром и вижу в тусклом свете свеч раненного брюнета. Он уверено сидит, опираясь спиной о бетонную стену. Эйдан все еще бледен, но на щеках проступает румянец. Глаза черные, как и у всех вампиров, но руки больше не связаны. Все это выглядит странно и совсем не соответствует представлению об обращении.

— Эйдан.

— Привет, — слабо шепчет парень.

Опомнившись, я ищу глазами ребенка и вижу Адамсона, сидящего в стороне с крохой на руках. Младенец завернут в простыню, но маленькие ручки свободны. Он болтает ими перед собой, как будто ловит невидимых бабочек. В таком юном возрасте, Эван концентрирует внимание на бородке доктора. Как будто ему намного больше одного месяца.

— Крис, а как же безопасность?

— Эйдан под контролем. Он не представляет угрозы.

— Но как? — шепчу я почти на ухо вампиру, — Разве так бывает?

— Удивительное свойство крови зараженного сработало странным образом. Такой реакции я не ожидал.

— Возможно никто не пытался так делать? — слабо проговаривает Эйдан. Я оборачиваюсь, и парень пытается улыбнуться, смотря на меня. Получается не очень, — Эми, не переходи на шепот. Я прекрасно слышу тебя.

— Эйдан, прости, я не хотела тебя обидеть, — я подхожу к парню ближе и присаживаюсь на корточки. Он пытается приподняться, но корчится от боли. Рана все еще дает о себе знать, — Эй, тише. Как ты себя самочувствие?

— Хочу пить, ужасно. Но терпимо, переживать не стоит.

— Жажда проявляется из-за изменений в организме.

— Ага, я даже чувствую, как клыки удлинились. Зубы скрипят. А вообще, не скажу, что сейчас встану и начну вести себя бесконтрольно. Все в норме, даже странно, — Эйдан усмехнулся и тут же перешел на кашель, закрыв рот ладонью. После приступа, парень делает глубокий вдох и часто моргает, уставившись в потолок, — Внутри такое странное чувство.

— Он еще восстанавливается, — говорит Крис, подсаживаясь рядом, — Но жить будет.