Шрифт:
– Понял. Едем.
Контракт. Я заберу тебя. Глава 12
Мы мчим по шоссе куда-то на юго-запад. Меня трясёт, Богдан спокоен. По крайней мере, внешне спокоен. И это правильно. Если бы он нервничал, мне бы не передавалась толика его уверенности, что всё закончится хорошо. А он ведь обещал, что так и будет.
– Скоро уже? – сотый раз, наверное, переспрашиваю.
– Практически на месте.
Удивительно, он не кричит, не срывается, на мои вопросы реагирует спокойно, хотя, наверное, я его уже достала переспрашивать очевидные вещи.
Прикусываю губу и всматриваюсь в лобовое стекло.
Мы в одном из СНТ, тут узкие проезды и дачников особо не видно, будний день ведь. Для меня почти все дома похожи, я номеров не вижу, таблички на заборах мне ни о чём не говорят. Если бы не Белоусов, я бы тут точно заплутала.
Поворачиваем направо и тормозим. Дорогу перегородила машина.
– Это свои, - кидает Богдан. – Дальше я пойду, а ты сиди и жди.
– Я не могу… я пойду тоже.
– А если попадёшь под…
– Подо что?
Богдан качает головой и отворачивается.
А я всё равно выпрыгиваю из машины и бегу за ним. Он не ругает меня, просто молча берет за руку и идёт вперёд.
Незнакомый мужчина выходит из машины, вдалеке я замечаю нескольких человек в экипировке. Ой, да тут целая группа оперативного реагирования. Только не понимаю, это официальные лица или личная гвардия Белоусова. Возможно, что «винегрет».
Когда Богдану приносят броник, и он, надев его, получает из рук оперативника пистолет, проверяет магазин и, уже не обращая внимания на меня, идёт вперёд, внутри всё холодеет.
Делаю шаг, но тяжёлая рука ложится мне на плечо.
Оборачиваюсь.
– Не надо. Ждите здесь.
– Я сейчас с ума сойду.
– Ребёнок не пострадает, - уверенным тоном сообщает мне хмурый мужчина.
Я пытаюсь дёрнуться, но он отрицательно качает головой. Понимаю, что, если продолжу рыпаться, меня просто-напросто запихнут в машину.
Белоусов тем временем уже скрывается за поворотом.
Следующие минуты тянутся бесконечно. Всё, что я слышу: стрекотания насекомых, работающее радио за одним из заборов, далёкое перестукивание молотков и шелест листвы. Очень громкий шелест… Неестественный…
Мужчина подхватывает меня под локоть, и я понимаю, что он напряжения нахожусь в предобморочном состоянии.
– Сядьте, - приказывает он, открывая заднюю дверь машины и помогая мне устроиться на сиденье боком. – И дышите. Глубоко дышите. Сосредоточьтесь на этом.
Ультразвук, гудящий внутри головы, утихает.
И я дышу… Вдох-выдох-вдох-выдох-вдох-выдох и…
Выстрел. Один, второй, третий.
Крики.
Я забыла про кислород.
Сёрбаю воздух, пытаясь вдохнуть, горло дерёт, а ничего не выходит.
Вскакиваю и устремляюсь вперёд, стараясь не думать, кто стрелял, в кого и что сейчас там… где-то там происходит.
Из-за поворота появляется Богдан с нашей дочерью на руках. Он идёт как грёбанный супергерой в голливудском боевике, одной рукой придерживая ребёнка, уткнувшегося ему в плечо.
Боги… я могу дышать.
Кислород врывается потоком в лёгкие. Голову кружит… И я бегу к… своим.
– Что с ней? – ахаю, когда понимаю, что дочь без сознания.
Снова внутри всё леденеет. Паника моментально захватывает все нервные окончания, парализуя.
– Всё хорошо. Она не ранена. Спит. Возможно, ей что-то вкололи или добавили в пищу.
– Что?
– Сейчас доедем до дома, вызову врача и обследуем, - спокойно начинает выкладывать план действий Белоусов. – Посмотри, она ровно дышит. Всё в порядке. Возможно, просто стресс, и она в глубоком сне.
– Дай мне… дай её мне.
– Ты сама еле на ногах стоишь, - указывает на очевидное. – Пошли в машину, сядешь с ней на заднее.
– Хорошо, хорошо, хорошо…
Трясу руками, чувствуя новую волну истерики. Слова Богдана напугали меня. Что если Марусе действительно ввели какой-то препарат, а если наркотический, и это будет иметь последствия?
– А выстрелы, кто стрелял? – бормочу, пока идём до автомобиля.
– Ребята стреляли. Метко и… на поражение.
Испытываю ли я жалость или сожаление?
Нет, ни капли.
Напротив, внутри поднимается волна не удовлетворения, но какого-то схожего с ним чувства.
«По заслугам», - думаю про себя.
Хотела бы я такой участи для Саши? Нет… никогда. Буду ли сожалеть, что так у него сложилось? Никогда не стану…
***
Мы подъезжаем к отдельно стоящему дому за высоким забором.