Шрифт:
– Хватит приказывать.
Мы смотрим друг на друга.
– Зачем тебе я? Не понимаю.
Он моргает, усмехается, приподнимает брови.
– Ты настоящая. И не боишься.
Вот это откровения.
– Тебя не боюсь?
– Ни черта ты не боишься. Дерзкая, резкая, настоящая. Мне этого не хватало. – Из него вдруг сыплются признания. – Я, когда тебя в первый раз в своём кафе увидел, не мог взгляд отвести. Что-то в тебе было… даже сам не знаю что. Но решил не трогать, Алин, я же по-нормальному не умею.
– Это факт, - усмехаюсь. – Ну а потом, что изменилось?
– Потом… просто случилось потом.
– Он смотрит на Марусю. Она к нам спиной. Её волосики, собранные в пальмочку на макушке, смешно колыхаются, когда она качает головой. – Сколько ей? Год и?..
– Год и три, - напрягаясь, выдаю я.
Он задумчиво считает месяцы. Потом улыбается как-то не по-доброму.
– Год и три… значит, почти сразу с кем-то связалась? Не скучала, да? Или ты так стресс снимала.
– Ага, стресс… - поджимаю губы.
– Жаль, врач мой не успел тебе защиту поставить. Тогда бы ты с последствиями не разбиралась.
– Это… приятные последствия.
– Хорошо, если считаешь так. Тогда я рад за тебя, хотя понимаю, что наверняка тебе было очень сложно.
Приходится напомнить себе, что Белоусов не знает, о чём говорит. Не знает, что Маруся – его дочь…
«Так скажи ему!» - вопит внутренний голос.
Однако этот мужчина и мысли не допускает, что ребёнок может быть от него. Богдану проще представить, что я, убегая, быстро под кого-то легла и залетела по неопытности, чем то, что Маруся – его дочь.
Но я не могу вымолвить и слова.
– Мне надо уехать на несколько дней. Порешать кое-какие дела, потом я вернусь, и вам сделают новые документы, Алина. И тебе, и дочери.
– Мой ответ по-прежнему «нет», - напоминаю.
– Мой ответ по-прежнему «не волнует твоё нет, ты едешь со мной, и точка». И не думай бежать, не получится. Я тебя везде найду.
– Ты болен!
– Возможно, - усмехается.
– Болен тобой, но это ничего не меняет.
Он кладёт руку мне на плечи, притягивает ближе, а я почему-то не сопротивляюсь. Мягкие губы накрывают мои. Этим поцелуем он ничего не требует, наоборот, даёт. Ласку и тепло, даже какое-то подобие нежности. А ещё просит запомнить, что у него конкретные намерения, и моё «нет» реально ничего не значит перед ними. Он так решил, а значит, так и будет.
Когда ГлавГад уходит, я сижу в ступоре, не понимая, а что дальше?
У меня совсем нет вариантов как поступить. Любая попытка уехать ещё сильнее обострит ситуацию, да и не хочу я никуда бежать. Устала уже. Набегалась. Да и потом, как я Альбину Сергеевну брошу? Этот момент меня больше всего беспокоит. Прикипела я к ней всей душой, а она – к нам. Нормальных родных у меня никогда не было, поэтому, впервые сблизившись с человеком настолько сильно, мне сложно будет оборвать все связи.
Только сдаваться на милость Богдану тоже не хочу.
Мне надо подумать, что сказать ему. Я могу действовать только словами, воззвать к разуму, предложить альтернативу, все остальные методы с ним не работают.
***
Несколько дней проходят спокойно. Богдан уехал, и жизнь вроде как вернулась к своему обычному течению. Мой телефон молчит, и я немного нервничаю. Хочется верить и знать, что с Белоусовым всё в порядке. Ничего не могу поделать, это волнение за него сильнее, чем несогласие.
В один из вечеров снова замечаю назойливый серый седан по пути домой. Странно, Богдан ведь сказал, что уедет из города на некоторое время. Может, он нанял кого присматривать за мной и Марусей? С него станется.
Либо он уже здесь, но не показывается?
Либо это вообще другая машина?
Мало ли серых седанов на свете?
Контракт. Я заберу тебя. Глава 9
Я закрываю бумажный стаканчик крышечкой, ставлю на прилавок.
– Ваш латте, - вежливо говорю, даже не поднимая глаз, потому что сотовый, лежащий под стойкой пиликает.
Приходит сообщение от Богдана, что он вернулся и нам надо встретиться. Ну, хоть спрашивает, когда свободна, а не приказывает явиться к назначенному месту в назначенный час. Прогресс!
Хочу убрать руку, но чьи-то пальцы обхватывают мои и не дают сдвинуться с места.
Вскидываю взгляд и замираю… Рот приоткрывается в немом вскрике.
– Нет, - шепчу потрясённо, а потом смотрю по сторонам.
Куда делась девушка, заказавшая латте с собой? Я ведь точно помню, что это была девушка.
– Алина… - скрипучий голос бывшего совсем не такой, как я его помню.
Задыхаюсь от паники.
Нет, слишком много призраков в моей жизни для одной недели.
– Саша… я… Саша отпусти… - Но он не реагирует. – Отпусти, горячо же.