– Прости, Алин…

Он убирает ладонь, а мне хочется схватить стакан с обжигающим кофе, плеснуть в него и убежать, пока не случилось ничего непоправимого.

Сейчас утро, и в кафе почти нет народа. Одна парочка за дальним столиком и одинокий мужчина, листающий телефон – вот и все посетители. Напарница моя придёт только к десяти.

– Ты можешь выйти? Нам надо поговорить.

Отрицательно мотаю головой.

Фиг два я отсюда выйду. Стойка – хороший барьер. А если и выйду, то только бегом и через чёрный ход.

– Как ты меня нашёл?

– Не я, другие.

– Кто другие?

– Другие… опасные люди.
– Он наклоняется ниже. – Я на них работаю, Алина. К сожалению, раз связался, уже не выбраться. Но… я бы мог помочь тебе. Я ведь просил тогда… в записке… подождать. Я бы помог…

Глаза у него блестят, зрачки бегают. Думаю, он врёт. Ни черта бы он не помог. А сдал бы меня кому надо, чтобы те «другие», как он их называет, поговорили со мной насчёт Богдана, выведали информацию, поняли, что мне известно… а дальше можно было бы и в бетон закатать…

Или просто пристрелить как ненужного свидетеля. Чего раствор на какую-то девицу тратить?

Сглатываю, смотрю куда угодно, но не на него. Ищу пути отступления, пока не понимаю, как действовать.

– Я… очень испугалась. Я и сейчас… боюсь. Зачем ты пришёл? Зачем меня ищут?

– Алина.
– Он тянется ко мне, а я отшатываюсь, прячась за профессиональной кофемашиной справа.

Чтобы меня поймать, ему придётся пройти за прилавок.

Сашины кулаки сжимаются на стойке.

Он не особо изменился, разве что похудел, и кожа как-то пожелтела, будто он превратился в заядлого курильщика.

– Алина, тебе надо поехать со мной. Белоусов мстит.

– Он погиб тогда, ты же сам знаешь.

– Нет… - качает головой. – Он не погиб. И он мстит. Ты не представляешь, какую он участь приготовит тебе.

– Мне? Участь? Я… я вообще тут ни при чём. Уходи, оставь меня. Я не желаю иметь ничего общего с вашими разборками, - шиплю на него. – Мне хватило того, что было два года назад. У меня нормальная спокойная жизнь. Не хочу знать ни тебя, ни Белоусова.

Саша меняется в лице и хмыкает.

– А что было два года назад? Изменила мне и понравилось?

– Что? – теперь мой рот приоткрыт от шока. – Ты в своём уме? Как ты так можешь говорить? Изменила? Да ты отдал меня каким-то незнакомым мужикам в оплату долга. Ты хоть представляешь, чем они мне угрожали?

– Ты сама виновата. Пришла домой слишком рано. Я тебя не ждал. Пришла бы позже, никто бы тебя не забрал. Так что да… сама виновата. Это вообще всё из-за тебя. Пришлось пойти на преступление, потому что денег нормально предложили. Ты же ногу сломала, долго не работала, жрать нечего было. Потом ныла, что всё на себе тащишь, а!? Не так что ли было? Я из-за тебя в это влез… из-за тебя, гадина! Всю жизнь мне испортила!

Смотрю, как Сашу несёт, и не верю ни глазам, ни ушам. Психически здоровый человек так говорить не станет. Он точно тронулся!

– Ты… ты больной?

Мне хочется перемахнуть через стойку и вцепиться в его рожу.

– Ты виновата… и потом легла под Белоусова. В этом ты тоже виновата. Изменила мне. Своему мужу. Ты в курсе, что мы до сих пор женаты?

– Мечтаю исправить это недоразумение.

Смотрю на него и не могу сопоставить этого Сашу и того, в которого когда-то влюбилась. В этом подобии человека нет ничего от парня, с которым я познакомилась на первом курсе. Да, он оказался моральным уродом, но сейчас пал ниже некуда, осыпая меня оскорблениями и надуманной виной.

– Ты сам виноват в своих проблемах, я тут ни при чём.

– Если бы ты не женила меня на себе, у меня была бы нормальная жизнь! Залетела, а потом выкинула.

На глаза наворачиваются слёзы. Как он так может говорить?!

– Ты же знаешь, что… что я не виновата… просто что-то пошло не так… На ранних сроках это случается… - повторяю слова, которые мне тогда говорил доктор.

Мне было сложно, без поддержки мужа я переживала личную трагедию. А теперь выходит, в ней я тоже виновата!?

– Так всё. Хватит о прошлом. Ты сейчас пойдёшь со мной, они просто зададут несколько вопросов и всё. Потом отпустят на все четыре стороны.

– Ага, держи карман шире.

Входная дверь открывается, к прилавку бодро подходит девушка, которая заказывала латте.

– Сорри, пришлось отбежать, срочный звонок. Могу же брать? – кивает на стаканчик. – Мой заказ?

– Да-д-да… - заикаюсь, прикладывая ладонь к горящей щеке.

Обвинения Саши вывели меня из равновесия.

Параллельно с этим незаметно тянусь за сотовым, чтобы нажать вызов. Мне надо позвонить Богдану, он должен знать, что Саша в городе и угрожает мне.