— Я тебя ненавижу, — я выплевывала слова, будто это яд.

— Прискорбно. Как жаль, что мне на это плевать! — он с силой дернул за волосы и потащил меня за собой.

Резкая боль пронзила голову, кожу на лице стянуло. Я чувствовала, как они рвуться. Он проволок меня мимо падшего, и я с болью в глазах взглянула на его неподвижное тело. Мое сердце разрывалось на мелкие кусочки, которые превращались в осколки и ранили меня изнутри.

— Он здох, — черство заключил Илиодор.

— Нет, нет, нет…

Я в ужасе закричала. Уши заложило, и я не слышала собственный крик, только громкий стук своего сердца. Мой крик приобрел реальную мощь и ударной волной прокатился по всему промежуточному миру. Ангела отбросило к стене, а оружие выскользнуло из рук.

— Что ты делаешь, тварь?! — взвыл ангел, вцепившись в стену, с трудом удерживая равновесие.

— Я ничего не видела в этот момент. Перед глазами возникла пелена, сильно болела голова и грудь, из которой продолжали вырываться частички света. Мой дар хотел разорвать меня и вырваться наружу, разрушая все на своем пути. Тьма будто окутала его, подчиняла себе. Меня било крупной дрожью, я опустилась на колени и припала к Азарию. Он был недвижим, не дышал.

Илиодор, кажется, сильно ударился головой, так как очень медленно приходил в себя.

В помещение, съежившись, вбежала Фиби и, увидев нас с падшем на полу, ошарашенно округлила глаза. Затем ее взгляд переместился на ангела, вцепившегося в стену, и она стала осознавать происходящее. Демоница пришла в ярость. Она бросилась к лежащему неподалеку кинжалу и с глазами полными слез и ненависти обернулась на меня. Ее губы дрожали, а их уголки опустились вниз. В нашем немом диалоге ей стало ясно, кто виновник. И она медленным наступающим шагом стала приближаться к ангелу, который только-только приходил в себя.

— Мразь. Я скормлю твое тело самым низшим сущностям, и ты никогда не обретешь покой, — процедила она.

Он смотрел на нее с издевкой и ухмылкой, будто победил.

— И что же, ты убьешь меня? — он, ухмыляясь, взглянул на кинжал в ее руках.

— Сейчас узнаешь! — ее глаза полыхнули красным, и раздался звук проткнувшейся плоти.

— Ты…совершила большую ошибку.… Повелитель уничтожит вас всех… — он начал медленно сползать по стене.

— Пусть только сунется к нам. И его прирежу, — злобно проговорила Фиби.

Илиодор медленно закрыл глаза. Его сердце перестало биться.

Демоница около минуты стояла и наслаждалась картиной. Она отомстила за любимого. В этот момент она была, как никогда, горда собой.

Потом она медленно обернулась и посмотрела на меня… с надеждой?

— Ты можешь помочь ему, — тихо сказала она.

Я вспомнила слова Евы, о том, что моя сила может исцелять или даже воскрешать. Но я совершенно не умела ею пользоваться.

— Я не знаю, как это сделать, — произнесла я.

— Просто слушай свое сердце. Оно подскажет.

Я больше не сомневалась. Больше всего мне в эту секунду хотелось, чтобы Азарий жил. Я не знала, что испытываю к нему, но это были очень сильные всепоглощающие чувства, перед которыми я была бессильна.

Я попыталась сосредоточиться на собственных ощущениях. Я чувствовала его мощь. Свет переполнял и искал выход наружу.

Я обняла падшего теплыми руками и закрыла глаза, погружаясь в свое сознание. Мне представилась закрытая дверь, у которой со всех щелей сквозил яркий ослепляющий свет. Он был там, за дверью. Нужно было только открыть ее. Я подошла и потянулась к ручке, она обжигала и искрилась, приходилось постоянно одергивать руку. Задача казалась невозможной к выполнению. Тогда, я стала вспоминать свою прошлую жизнь, мужа и дочь, вспомнила, что даже в самые темные и тяжелые времена наступает рассвет. Я не заметила, как ручка перестала жечься и поддалась, позволяя мне приоткрыть заветную дверь. Свет просачивался через приоткрытую дверь, соприкасаясь со мной, словно морские волны во время прилива. Я мысленно позволила ему покинуть это место, я его отпускала, освобождала. Открыв глаза, я увидела, что руки начали светиться, но больше ничего не происходило. И тогда я приблизилась к лицу Азария и солеными от слез губами поцеловала, посылая намерение оживить его. Затем я отстранилась и ждала.

Его веки дрогнули, а затем он слабыми пальцами он прикоснулся ко мне.

— Агата… — хрипло произнес он, медленно открывая глаза.

— Получилось — вымученно улыбнулась я, и перед глазами возникло большое темное пятно. Я уже не видела ни падшего, ни света, ничего, кроме этого пятна.

Я лежала на большом поле, усыпанном пышными ромашками, и смотрела на бескрайнее синее небо. Не было ни тучки, лишь легкие, воздушные облака. Солнце приятно припекало мою нежную кожу, а легкий теплый ветерок развивал тонкое хлопковое платье.

Я ощущала такую легкость и безмятежность. Здесь ничего не имело значения, кроме меня и природы. Я вдыхала цветочные запахи и проводила рукой по нежным белым лепесткам.

Мне было хорошо, спокойно. Никаких проблем. Сердце ничего не тревожило, его биение было ровным и тихим. Голова была пуста, мыслительные процессы затихли. Они и не нужны при полном единении с природой. Как же прекрасно чувствовать себя обычной, ничем не обремененной, свободной.

Я могла позволить себе просто лежать на траве среди цветов, и я позволяла. Салатовые травинки щекотали мои плечи и небрежно колыхались от воздействия южного ветра. Я вздохнула полной грудью и почувствовала себя такой легкой, как пушинка, которую ветер вот-вот унесет в далекие дали и приземлит на новые луга и поляны.