— Долго ещё на пороге топтаться будешь? — полюбопытствовала Марна. Все жрицы уже давно сидели на своих местах вокруг алтарного камня, и только Венди до сих пор не было среди них.

Она еле заметно кивнула заклинательнице, протискиваясь к своему ложу. Ей, как самой младшей, полагалось сидеть ниже всех.

Рогнеда повелительно качнула узловатым указательным пальцем, и каждая из них зажгла по свече, устанавливая её рядом с собой на алтаре. Причудливые тени вытянулись вдоль сводов пещеры, заставляя бегать мурашки по коже. Страшно не было, нет. Однако все как одна чувствовали, что не зря собрались сегодня вокруг священного камня.

Собрания круга семи проходили каждую неделю. Жрицы не только служили проводниками для богов, но и фактически управляли народом, а потому вопросов для обсуждения всегда было много. Венди подумала, что и сегодня, скорее всего, будут разговоры о необходимости глубже уйти в подземелье: Рогнеда словно с ума сошла, стоило только человеку показаться в Регстейне.

— Мне было видение, — хрипло проговорила старшая, перебирая в руках деревянные бусины, с которыми никогда не расставалась.

— Видение? — осторожно переспросила Мэрит.

Провидицей в круге семи была она, поэтому слова Рогнеды её удивили — ещё ни разу за прошедшие несколько веков старшая не пророчествовала. Уделом старой ведьмы была передача знаний и легенд о поверхности — той жизни, которую она помнила. Помнила единственная из ныне живущих в Регстейне.

— Пророчество, — кивнула тяжёлой головой Рогнеда. Заметив на себе недоверчивый взгляд жриц, она только высокомерно хмыкнула. Что и говорить, её здесь не особо любили, но и перечить не смели.

— О чём оно? — осмелилась спросить Венди, не поднимая, впрочем, на Рогнеду взгляда.

— О дите, что изменит этот мир, — на губах жрицы блуждала нечитаемая улыбка. Сложно было сказать, что она чувствует в этот момент.

Круг семи переглянулся. Свечи, окутанные синим пламенем, почти растаяли, закапав воском алтарный камень. Воздуха в пещере становилось всё меньше и меньше. Но никто не роптал, все покорно ожидали, когда Рогнеда огласит, наконец, пророчество. Тира вертела в тёмных пальцах ярко-красные ягодки, Вигдис и Ильва сидели, сплетя пальцы. Мэрит не сводила глаз с пламени, а Марна, как всегда, что-то еле слышно напевала себе под нос. И только Венди вытянулась, как струна. В круг семи её приняли совсем недавно, и она ещё не ощущала в себе смелости и силы, не чувствовала себя равной.

Взгляд старой ведьмы мстительно блеснул, но вряд ли хоть кто-то понял, в чём дело.

— Я взывала к богам, что ниспослали нас на эту землю, — наконец заговорила она, — и боги мне ответили. Стоило только сомкнуть веки, как перед глазами возникла картина и голос, что неотступно следовал за мной по коридорам сновидений. Он молвил: «Услышь зов наш, старшая из круга семи. Услышь и внемли ему».

— Нэда, это всё, конечно, чудесно, — не удержалась Мэрит, — но что всё-таки было в пророчестве?

— Люди, — Рогнеда презрительно передёрнула плечами, — ведьмы, ребёнок, который столкнёт два мира. Ребёнок, который погубит наш народ. Ребёнок, который появится вопреки любым законам природы.

— Наш ребёнок? — уточнила Мэрит. Остальные только согласно кивнули головами, прислушиваясь к разговору.

— Не знаю, может, наш, может — нет. Где-то в человеческих древних свитках должен быть полный текст пророчества. Так боги сказали мне. Следует отыскать эти свитки.

— Я отправлю Отчуждённых, — тут же откликнулась Ильва, переглянувшись с Вигдис — две подруги были неразлучны как в жизни, так и в делах.

— Пусть Стейн вам поможет, — вкрадчивым голосом добавила Рогнеда.

— Стейн? Но… — Венди растерянно всплеснула руками. Золотые браслеты на запястьях отозвались мелодичными переливами.

— Без всяких «но», — отрезала старшая из жриц, — он человек, ему будет проще. Не зря же мы впустили его в Регстейн. Пусть докажет свою преданность.

— Но Эйрин…

— Я побуду с ней, Венди, — Тира закинула в рот ягодку и задорно улыбнулась, встряхнув головой. Тёмные волосы рассыпались по плечам мелкими длинными косичками.

— Хорошо, — Венди покорно опустила голову, не смея перечить. Она ещё помнила, почему оказалась среди жриц. Помнила, почему отказалась от свободы и воли.

— Вот и прекрасно.

Последняя свеча потухла. Рогнеда повелительно качнула рукой, и жрицы начали медленно покидать пещеру.

— Вендела, — окликнула старшая и, когда девушка оглянулась, неторопливо добавила, — уговори своего возлюбленного, так будет лучше для всех.

Венди только кивнула и вышла. Рогнеда, оставшаяся наедине с алтарём, мстительно улыбалась.