И Мзии вдруг стало грустно: не услышит она больше этих ночных голосов, расстанется с этой комнатой, где прошло ее детство. Сколько раз они с Элгуджей готовили уроки, сколько раз сидели у этого окна, о чем только не мечтали… Но все прошло и больше никогда не вернется. Никогда больше не встретятся они с Элгуджей под старой липой…

До отхода поезда оставалось всего несколько часов, но для Верико время тянулось так медленно, что минуты казались ей годами. Одетая в свое нарядное платье, с дорогой брошью на груди и кольцами на пальцах, Верико то вертелась перед зеркалом, то бросалась к окну — словно готовилась не в дорогу, а на свадьбу и ждала жениха.

Для нее нынешний день был куда более счастливым, чем свадьба. Исполняется ее давнишняя мечта — наконец-то она покидает деревню. С благодарной улыбкой смотрела она на Мзию, которая полулежала на тахте, уткнувшись в книгу и не принимая никакого участия в хлопотах. Верико думала о том, что она провела столько лет здесь только ради дочери, ради нее жертвовала собой, загубила свою молодость в этом "аду" и вот теперь наконец Мзия отблагодарила ее за все.

Когда машина отъехала от родного дома, неизъяснимая печаль стиснула Мзии сердце, та печаль, какая овладевает человеком, когда он покидает дорогие места, где прожил долгие годы. Мзия глядела на родной дом, чтобы навсегда запомнить его и запечатлеть в памяти все, что связано с ним.

Все стремительно уносится назад. Мзия глядит в последний раз на старую липу, на мост, на реку Броцеулу с ее серебристыми порогами… А вот и школа, такая притихшая, вот ворота — они висят на одной петле и напоминают огромную птицу с подбитым крылом. Мзия не может оторвать глаз от знакомых, до боли родных мест, и где-то в глубине ее души все, все это связывает с Элгуджей. Не он ли стоит под липой? Не его ли фигура виднеется у моста, у ворот? В шорохе листвы, в скрипе ворот, в шуме реки ей чудится его голос.

Странно, что этого не замечают ни мама, ни дядя Нико — никто, кроме нее…

Отец не захотел проводить их и ничего не передал через дядю Нико. Мзия была поражена, что мать отнеслась к этому совершенно равнодушно. "Неужели мама больше не любит отца?" — подумала Мзия с испугом.

Перед глазами девушки прошла вся жизнь ее родителей. Да, они жили разной жизнью. Мзия всегда была на стороне отца, она понимала его и сочувствовала ему, хоть никогда этого не показывала, чтобы не вызвать ревность и обиду матери.

И вдруг сейчас, расставшись с отцом, она поняла, что он многие годы был совершенно одинок, не знал семейного уюта и тепла. Мзии стало до боли жаль отца.

— Вот-вот подойдет поезд, — сказал Нико.

Проворно выскочив из машины, он схватил чемоданы и зашагал вперед. Не успели они выйти на платформу, как подошел поезд. Пассажиры и провожающие столпились у вагонов.

— Дядя Нико, — Мзия взяла Нико за локоть и шепотом, чтобы не услышала мать, прошептала: — Скажи папе, что мы с мамой его ждали…

Нико кивнул головой. Он прекрасно знал о всех неурядицах в семье Бибилури.

— Хорошо, хорошо! Без тебя знаю, что сказать, — тоже шепотом, словно заговорщик, ответил он, покосившись на Верико. Нико недолюбливал ее. "Без нее Георгию будет лучше. А если не сможет с делами домашними справиться, я всегда помогу".

Верико первой вошла в вагон. Она так часто ездила в Тбилиси, что проводники знали ее и даже не спрашивали у нее билеты.

— Чемоданы, шофер! — через плечо бросила Верико. Она прекрасно знала, что Нико недолюбливает ее, и сама платила ему неприязнью. Верико никогда не обращалась к нему по имени и называла только "шофером".

— Дядя Нико, с папой остается только Пация, — с мольбой в голосе напомнила Мзия.

— Не бойся, девочка, мы позаботимся о твоем отце. Ну-ка, поднимайся, поезд уже трогается.

Дежурный по станции взмахнул свернутым флажком. Электровоз глухо загудел. Бросив чемоданы в коридоре, Мзия подбежала к окну:

— Дядя Нико, не забудь о моей просьбе!

— Все будет в порядке, — улыбнулся Нико и помахал рукой.

Поезд тронулся.

В этот миг на платформе показался Элгуджа. Он бежал сломя голову и, увидев, что поезд отходит, помчался рядом с вагонами, всматриваясь в окна. Он заметил Нико, лишь когда налетел на него.

— Тише, парень, зашибешь, — отступил в сторону шофер. — Кого ищешь?

— Никого, — растерялся Элгуджа, — в каком они вагоне?

— Они?.. В пятом!

Пятый вагон был уже далеко. Элгуджа бросился догонять его. Он бежал, лавируя между людьми. Провожающие махали руками, шапками и платками высунувшимся из окон пассажирам. Элгуджа наконец догнал пятый вагон, но Мзия уже отошла от окна.

Поезд постепенно набирал скорость, а Элгуджа все бежал рядом с вагоном, не теряя надежды увидеть Мзию. Стоящая на подножке молодая проводница улыбалась, с удивлением глядя на него. Вдруг лицо ее дрогнуло: платформа кончалась — еще шаг, и юноша упадет.