Элгуджа действительно застыл будто каменный. Сколько раз, бывало, он взваливал Мзию на плечи, таскал на руках! На привалах во время пионерских походов они отдыхали рядом в траве. Что же сейчас с ним случилось? Отчего он не может сделать и шага к ней? Ноги будто свинцом налились… Он стоял, смотрел на Мзию и не узнавал ее. Куда исчезла неугомонная девчонка, его подружка? Откуда вдруг появилась эта девушка с красивыми загорелыми руками и округлыми плечами, на которые он не смеет глаз поднять?

— Посмотри, какой ливень! — вскрикнула она и показала рукой в ту сторону, откуда ветер гнал серые волны дождя.

Элгуджа взглянул на руку Мзии, и девушка, смутившись, опустила ее и покраснела. Наступило неловкое молчание.

Элгуджа и Мзия жили по соседству и знали друг друга чуть ли не со дня рождения. Они часа не могли обойтись друг без друга. И в школе они сидели за одной партой. У них не было тайн и секретов, они поверяли друг другу все свои мысли, но никогда они не испытывали того чувства неловкости, какое сейчас охватило обоих. Мзия вдруг показалась Элгудже и чужой, и незнакомой, и еще более близкой, чем раньше.

А ветер бушевал все сильнее, и даже под широко раскинувшиеся ветви липы врывались потоки дождя. Но Мзия уже не боялась его. Забыв о своем платье, она села на каменную скамью.

Элгуджа продолжал стоять. Дождь шуршал в листве, сеялся через нее, как сквозь сито, мельчайшими капельками.

— Сколько же можно стоять?

Элгуджа неуклюже шагнул к скамье, уселся поодаль от Мзии, снял пиджак и протянул ей. Она накинула пиджак на голову.

— А ты? — покосилась Мзия. — Промокнешь ведь!..

— Ничего, до костей не промокну! — буркнул Элгуджа.

— До костей не промокну! — передразнила девушка, придвинулась к нему поближе и прикрыла плечо его полой пиджака.

Пиджака на двоих не хватало.

— Сядь рядом! — сказала она и прижалась плечом к его плечу.

То и дело вспыхивала молния, озаряя желтоваторозовым светом их побледневшие лица.

— Дождь, кажется, никогда не перестанет! — вздохнула Мзия.

— Ну и пусть!

Они сидели, прижавшись друг к другу. Крупные капли дождя падали на промокший пиджак, разбивались и крохотными брызгами сыпались вниз. Платье Мзии намокло, поднялось выше колен. Чтобы капли не падали на ее колени, Элгуджа прикрыл их ладонью. Мзия сидела, не замечая завываний ветра и шума дождя, и, притихнув, слушала стук сердец.

— Мзия, ты правда хочешь в институт поступить?

— Ну да! Меня ведь без экзаменов примут, — ответила она и счастливо рассмеялась.

— А как же тогда мы… — начал было Элгуджа и запнулся.

— Что мы?

— Мы уже не будем тогда… друзьями?

— Почему? — удивилась Мзия, но, встретив взгляд Элгуджи, вспыхнула, поправила мокрые, упавшие на лоб волосы.

Вновь наступило молчание. Лишь дождь шумел в листве старой липы.

— Я говорю "друзьями", но в другом смысле. Разве ты меня не понимаешь?

Мзия опустила голову и только теперь заметила, что Элгуджа ладонью прикрыл ее колени. Мзия осторожно отодвинула его руку. Почему-то ей стало и радостно и тревожно.

Элгуджа был для нее дороже всех на свете. Равного ему, казалось ей, не было во всей школе. Самый близкий друг, готовый ради нее броситься в огонь и воду. Но Элгуджа был для нее просто другом, а не тем, чем он хотел быть.

— Ты же не собиралась идти в институт, Мзия?

— Да, пока думала, что придется держать экзамены.

— Не уезжай! — тихо попросил Элгуджа.

— Не уезжать? Почему? — рассмеялась девушка, но тут же спохватилась и оборвала смех.

— Как тебе сказать… — с трудом произнес Элгуджа.

Мзия смотрела на повисшую почти над их головами радугу. Элгуджа долго не мог оторваться от ее насмешливых, искрящихся лукавой улыбкой глаз. И, осмелев от того, что она на него не смотрела, Элгуджа еще тише сказал:

— Потому, Мзия, что я не хочу отдавать тебя никому. Я не пущу тебя!

— Не хочешь отдавать? — проворно обернулась она. — Не пустишь даже в институт?

— Нет, — с мольбой сказал Элгуджа.

Он видел, что Мзия прекрасно его понимает, и выжидающе смотрел в ее блестящие глаза, на упрямо поджатые пухлые губы.

— А почему ты раньше не сказал мне ни слова? — в сердцах воскликнула Мзия. — Почему ничего не говорил до сих пор?

— Не знаю, Мзия. — Элгуджа отвернулся. — Но без тебя мне будет трудно.

— Если так, то поедем в Тбилиси вместе! — И Мзия, вся сияя от счастья, прильнула к его плечу.

— А как быть с семьей? Не могу же я оставить больную мать? Я должен работать.