Шрифт:
– Я знаю, я тонула. Ты меня спас.
– Ты не тонула, ты спала, - ответил он.
– А сейчас там остался мальчик, он тоже спит. Но он маленький, и, чтоб его разбудить, я придумал одну штуку: крылья. Способ такой, чтоб поднять "Шторм"...
– И начал объяснять, и она, изумляясь оттого, что он доверяет ей что-то сокровенное, и отрицая в себе возможность его понять, доверчиво слушала, не перебивая.
– Так вот: дело складывается так, что я должен уехать сегодня.
– Ой, не надо!
– Пойми: он погибнет, он не может ждать.
– А я?
– Ты подождешь, как в прошлый раз. Обещаю тебе: я вернусь завтра. Нет, послезавтра.
Маша начала дрожать.
– Мне страшно.
– Но почему?
– Сон приснился такой: свитер у тебя порвался... а я плачу и чиню...
– При чем тут свитер? Какая чепуха!
– А если такой сон, то я...
– говорила она, трясясь, глотая слезы, - я усну, не проснусь больше.
– Вот как ты заговорила! Ладно...
Маша стояла, отвернувшись, и он смотрел на нее в скользящих отсветах фар... Теперь было ясно, что он поступил опрометчиво, сказав ей все. Если она согласилась лететь утром, думая встретить его в Мурманске, то теперь откажется вовсе. Зачем он ее тогда задержал? Да и что все это значит? Нет, он поступил правильно. Если он поднимает "Шторм", если жизнь без этого сейчас немыслима, то как он откажется от Маши? Надо было что-то решать.
– Ну, хорошо. Давай так: ты хочешь ехать со мной? Ну, вместе?
– А потом вернемся?
– Да.
Просияла так, что сразу слезы высохли.
– Я согласна!
Сигналя, проехал Федос. Не заметив их, остановился наверху, возле памятника Тессему.
Маша заторопилась:
– Ой, надо ужин сварить! Побежала я...
– Обожди! Сейчас он вернется.
– Нет, загадала...
Пошел следом, держась за несколько шагов, чтоб не потерять из виду... Внезапно сильный луч прожектора осветил дорогу. Какой-то военный корабль подошел незаметно со стороны набережной и уже отходил - на какие-нибудь учения, расстреливать на голых островах корабельные щиты. Но матрос, случайно поймав светом девушку, не отвернул прожектор. Вначале оттого, что увидел ее, а потом словно почувствовал что-то и повел перед ней лучом, разгоняя муть. Вся команда у них была выстроена по тревоге, и все смотрели, как она идет своей неуклюжей походкой, а потом бежит, задыхаясь, хватаясь за перила, и зонтик мешает ей. Вот сейчас, еще немного, не зацепись, не упади на дорогу, еще два метра, метр...
12
Барометры на столовой показывали ненастье.
Недавно полупустая хибара, в которой Просеков просидел не один час, была переполнена. Один швейцар, с обезьяньим лицом, караулил вход в танцевальный зал. Второй еле угадывался за одеждой на барьере. Представление начиналось с раздевалки, где было много людей, в основном девушек. Обожженные солнцем разных морей, они застыли у стен как бронзовые идолы. Но тотчас оживали, если кто-либо из парней подходил к ним, чтоб провести в зал.
Гардеробщик уже стоял с протянутой рукой.
Что Просеков мог с себя снять? Пожалуй, свою охотничью шляпу. А чем мог ее оплатить? Тоже шляпой...
– Презент...
Старик, кивнув, взял шляпу и положил ее отдельно.
Шляпы хватило и на то, чтоб оплатить плащ юной спутницы Просекова, озарявшей зеленью штанов большое привезенное зеркало. Просеков окинул взглядом ее фигуру, гибкую, как лоза, с виноградинами грудей, округлявших джемпер с голубой полосой. Ее рука, тоже округлая, покрытая нежным пушком, светящаяся, как персик, с такой свободой легла на руку его, что Просеков слегка ошалел, как бы не веря, что это происходит.
Капитан странно задумался, не замечая нервности Дика, стремившегося к следующей двери. Очнувшись, Просеков собрался проследовать в зал, но цербер у входа его остановил.
– Нельзя с одной девушкой, кэп, - хрипло проговорил он, безошибочным глазом ресторанного пирата прилепив к охотничьему костюму капитанские нашивки.
– Сегодня "Лотерея".
– Логично.
Ничего Просекову не было логично. Но если по условию игры надо брать с собой не одну девушку, а несколько, то он не будет спорить. Вот только кого? Все девушки были прекрасны, но казались на одно лицо. Выпутаться из положения помог Вовян, моторист, оказавшийся в раздевалке. Выслушав капитана, он оглянулся на девушек, стоявших у стены. Вовян смотрел не на фигуру, а на джинсы.
– Берите фирму "Рог", - посоветовал он.
– Старая испанская фирма.
– Звучит не очень.
– Рог быка...
– Все равно.
С таким же упрямством Просеков отклонил джинсы "Мустанг", "Монтана"... Чего он хотел? Он хотел такого окружения для своей спутницы, чтоб оно оттенило ее достоинства. А Вовян подыскивал кого-то для него, опошляя все представлением о банальной интрижке.
Капитан решил открыться:
– Посмотри на ту девушку в зеленых джинсах...
– Фирма "Суперфилд"!
– "Сверхвинтовка", - перевел Просеков, невольно поправив ружье. Хорошая фирма?
– Высший класс! Я даже удивляюсь, что эти джинсы стоят здесь.
Просеков был потрясен: мнение Вовяна по джинсам сходилось!.. Моторист предупредил, что для такой девушки в "Лотерее" нужна хорошая защита. В "Лотерее", сказал он, надо больше полагаться не на свою спутницу, а на ее подругу. Что ж, и подруга была тут: та, что кричала Просекову с набережной,