Ю с и ф. Откуда у него взялось личное имущество? Где и как он мог его нажить? Он же не работал, бездельник!

А б б а с. Он правил государством!

Ю с и ф. При двадцати двух женах-то! Какое там правление! Не до жиру, быть бы живу!

А б б а с. Но он хоть казну берег! А вы пустили ее на ветер… Затеять такое строительство!.. Столько заказов сделать в Европе!.. Ох, как бы прежний шах не вернулся к власти!.. Вы с такой же легкостью можете потерять трон, с какой его заняли.

Ю с и ф. Дервиш, я ничего не потеряю! Пускай возвращается шах Аббас. Как ты думаешь, он не круглый глупец?

А б б а с. Он не глупец.

Ю с и ф. Если так, он не разорвет заключенные мною договора, чтобы не подорвать авторитет Турана в глазах европейских государей! Что касается строительства, то надо действительно быть круглым дураком, чтобы разрушить то, что уже построено. Скажу тебе больше, дедушка дервиш, — я думаю, что Аббас смекнет и сам завершит то, что я начал строить. И все сделанное мною присвоит себе. И такие старые дервиши, как ты, будут помогать ему и повсюду раструбят хвалу великому строителю шаху Аббасу.

А б б а с (вне себя). Я боюсь, что ваш конец близок, шах Юсиф.

Ю с и ф. А я не боюсь!

А б б а с. Смерть страшна!

Ю с и ф. Она так же реальна, как и жизнь. Если в последнюю свою минуту я увижу в мыслях своих хоть одного бедного сироту, которого пригрел и утешил, я буду считать себя счастливцем!

А б б а с. Ты думал и заботился о бедных сиротах. А что ты сделал с сильными мира сего? Зачем ты заточил в темницу визирей, испытанных государственных мужей?

Ю с и ф. Эти испытанные мужи — воры и взяточники!

А б б а с. Ты думаешь, что шах Аббас не знал про них все? Он знал все. И они знали, что он знает все про них. Шаху было выгодно, чтобы ангелы страха кружились над их головами. Поэтому они и старались угождать ему и трудились на своих постах, как волы.

Ю с и ф. И так утомились, бедняжки, что не грех было им и передохнуть… в темнице!

А б б а с. Освободите их, ваше величество, пока не поздно. Я даю вам хороший совет. Вспомните, ведь это я, старый убогий дервиш, сосватал вам престол Турана.

Ю с и ф. Ты думаешь, что осчастливил меня? Подлое место — шахский дворец, дервиш. И быть шахом, скажу тебе по чести, — совсем не мед. Говорят, что шах Аббас ослепил родного брата, боясь, что тот спихнет его с трона. Это правда, дервиш?

А б б а с. Не знаю!

Ю с и ф. Вот уж чего не понимал и никогда не пойму.

А б б а с. Вы не понимаете высшего смысла власти, вам чужды наслаждения телесные и духовные, которые она приносит человеку. Вы несчастный человек, мой шах!

Ю с и ф. Созидать, дарить радость людям — вот высшее наслаждение властителя!.. Я счастливый человек, дедушка дервиш!

А б б а с. Еще раз говорю вам, ваше величество. Я боюсь за ваше будущее. Боюсь!

Ю с и ф. Бойся лучше за будущее этого стула… то есть — тьфу! — трона.

Аббас уходит.

(Оглядывает трон.) Евнух!

Входит М у б а р е к.

Зови Мирзу Джалила и Курбана.

М у б а р е к. Слушаюсь! (Уходит.)

Появляется М и р з а Д ж а л и л и К у р б а н.

М и р з а Д ж а л и л. Мастер, привезли пшеницу для голодающих провинций, а платить нечем. Как быть?

К у р б а н. Ничего. Заплатят после нас — по договору.

Ю с и ф. Как бы шах Аббас не обманул зарубежных купцов. Будет нехорошо.

К у р б а н. Но что же делать? У нас нет денег.

Ю с и ф (показывая на подлокотники трона). А эти рубины?..

М и р з а Д ж а л и л. Обожди! Что ты хочешь сделать?

Ю с и ф. Продать это и отдать деньги купцам.

К у р б а н. Слушай, мастер, это все-таки трон Турана.

Ю с и ф. Мы обеспечим едой десять тысяч человек на несколько месяцев вперед. Прикинь на весах справедливости, что весит больше: эта игрушка или жизнь людей! Договорись с купцами, пусть дадут нам еще пять тысяч халваров зерна, и немедленно раздайте его народу.

М и р з а Д ж а л и л. Исполним, мастер.

Ю с и ф. Звезды идут навстречу друг другу неумолимо. Нам пора подумать о себе. Курбан, выбери отборных коней, возьми немного еды для нас и корму для лошадей и ожидай нас у скал в одном переходе от Азвинской крепости. Если аллах поможет, мы спасемся. Звезды получат трон и корону, но не наши тела и не наши души. Иди, Курбан, не мешкай.