Она даже подскочила, когда он поперхнулся в припадке веселья. Джина машинально стукнула его по спине. Он оттолкнул ее, все еще задыхаясь от хохота, даже слезы выступили у него на глазах, напоминающих кобальтовый шелк.

– Я... Леди, - он наконец оправился, - если вы ждете, что я буду вам готовить, то умрете от истощения. Ферма крупного рогатого скота - не смотровая площадка для туристов, это рабочее место, и вы здесь на работе.

Джина открыла рот, но ответить не успела.

– На следующей неделе мне придется на несколько дней уехать на ревизию, но я не собираюсь нанимать повара, чтобы он кормил и поил вас в мое отсутствие! А пока, поскольку пиццы здесь не бывает, я предлагаю вам проверить, какие консервы есть на складе фермы. Приняли к сведению?

– Если надо принять к сведению тот факт, что вы пренеприятнейшее творение Божье, то вы опоздали примерно на сутки! К вашему сведению, я более чем способна накормить себя сама! Мне случалось накрывать стол на двадцать персон!

Она удовлетворилась, заметив его изумление.

– Хорошо! Потому что я не хотел, чтобы вы пользовались великодушием Линн: ей хватает дел с нами.

– Простите?

Он скинул шляпу и запустил пятерню в шевелюру, что-то бормоча сквозь зубы. Слова были в ее адрес, но Джина их не расслышала: она впервые увидела Пэриша без потрепанной черной шляпы и удивилась, обнаружив, что у него блестящие черные, модно подстриженные волосы. В другом мире Данфорд мог бы быть убийственно красив, если бы приложил некоторые усилия.

– Послушайте, - рассудительно сказал он, - я знаю, что Линн посылала Расти просить вас вечером на обед, и знаю также, что она будет приглашать вас к себе каждый вечер. Откровенно говоря, именно сейчас ей не нужны перегрузки.

Он сказал это так, будто Джина способна была съесть слона.

– Так вы хотите, чтобы я отклонила приглашение?

– Нет, не сегодня!
– поправился он.
– Ли так и так будет встречаться с вами, но если она решит кормить вас постоянно...

– То я отклоню предложение, потому что лишний едок, да с моим аппетитом, сведет ее в могилу.

По его лицу скользнула медленная усмешка.

– Я еще не знаю, Джина, каков ваш аппетит.

– И никогда не узнаете!
– вырвалось у нее в ответ на намек.

– О, думаю, в конце сегодняшнего вечера у меня будет положительный ответ.

Он небрежно крутил шляпу в руках, в глазах его бегали дьявольские искорки. Сам сатана мог бы позавидовать такому умению казаться отвратительным! Взбешенная его насмешками, Джина едва не полыхала.

С ленивой грацией он, продолжая глотать пиво, выпрямился:

– Ну, я только быстренько приму душ, а потом мы оба отправимся на обед к Расти.

– Я более чем способна найти дорогу сама.

– Верно. Но я хочу, чтобы вы подождали меня.

– Зачем? Боитесь темноты, Пэриш?

– Нет. Боюсь, что городская щеголиха наступит на змею, - вернул он ее к действительности.
– В темноте змеи активизируются, а они здесь не слишком общительны.

Джина уставилась на него:

– Буду иметь в виду.

– Впрочем, - он задумчиво глядел на ее ноги, - эти ботинки, похоже, достаточно крепки. Полагаю, они выдержат. У нас есть противоядие. Вы не страдаете аллергией?

И снова эта его ухмылка. Если эти зубы натуральные, то я - блондинка, подумала Джина, а вслух сказала:

– Насколько знаю, нет.

– Тогда вам нет резона ждать меня.

– Принимая во внимание цену этой обуви, я все же подожду вас.
– Она выдавила кисло- сладкую улыбку.
– И, кстати, о змеях. Они увидят меня рядом с вами и поймут, что я ничего не имею против них.

Они обменялись улыбками, и он покинул комнату, а она, к великой своей досаде, обнаружила, что вошла в азарт от этой пикировки. Остроты Пэриша Данфорда Джине даже нравились, но неприязнь к нему, конечно, не позволила бы ей признаться в этом. Она вообще питала проклятую слабость к крепким работягам, австралийским мужчинам, и потому решила доказать себе, что это влияние среды заставило ее так нервничать, а вовсе не Пэриш Данфорд!

Не зная, чем занять себя до его появления, Джина подняла один из дюжины лежавших на обшарпанном кофейном столике журналов, смахнула им тонкий слой пыли с винилового дивана и села. Как только она получит и установит компьютер, следует обсудить с Пэришем, какая именно программа ему нужна, а до тех пор не мешает почерпнуть исходную идею из этих скотоводческих журналов.

Она успела прочесть только половину передовицы об экспорте мяса, когда услышала, что Пэриш вернулся в комнату. Деревянный пол ужасно скрипел, пока он шел до дивана широкими шагами, такими же самоуверенными, как он сам. И вот его длинные мускулистые ноги прямо перед ее глазами, но она даже головы не подняла.

– Я мылся в холодном душе.

– Мм, - промычала она, ожидая, когда же он отодвинется, чтобы она могла встать.

– Повторяю, - сказал он, - я мылся в холодном душе.

– Как мужественно, - отозвалась она, упорно не отрываясь от журнала. Но... вы же закаленный...

– Сколько раз вы сегодня принимали душ?
– Его свежевыбритое лицо было суровым.

– Не ваше собачье дело!

– Мое, раз вы растранжирили всю горячую воду, - прорычал он.

Она вскочила:

– Я ничего не транжирила! Я имею право принимать душ столько, сколько хочу... и буду!