«Я могу построить защиту так, что не только мяч, но и мышь в ворота не проскочит», — утверждал тренер чемпионов. Статистика показывает, что если и ошибался Маслов, то ненамного: всего 11 пропущенных мячей в 36 матчах, или 0,3 гола за игру. Фантастический результат! Абсолютный рекорд чемпионатов СССР. В 28 матчах чемпион не пропустил ни одного гола — повторение рекорда московского «Динамо» 1963 года. И всё же результат киевлян повыше: они провели 36 матчей, а москвичи 38.

Впервые за 12 последних лет короля не удалось сбросить с трона (и это в год юбилея пролетарской революции!). Впервые в истории союзных первенств тренера удостоили медали. Сбылась наконец многолетняя мечта Бориса Аркадьева, вопрошавшего в 1948 году на одном из высоких футбольных совещаний: «Почему это футболист, даже сыгравший 50 процентов матчей, получает медаль, а тренер, руководящий командой на протяжении всего сезона, остаётся без наград?» Почти два десятка лет начальники не могли вразумительно ответить на этот вопрос. И вот свершилось!

Пурпурно-красный революционный праздник был обильно разбавлен бело-голубыми тонами: четыре участвовавших в чемпионате динамовских клуба захватили весь пьедестал и его подножие, до начала первенства московское «Динамо» выиграло «Подснежник», а незадолго до его завершения — и Кубок Советского Союза. А первое место во второй группе класса «А» и право на переход в первую получили динамовцы Кировабада.

Для полной гармонии недоставало лишь ярких побед представителей города, являвшегося «колыбелью социалистической революции». Куда там! Зенитовский корабль медленно и неуклонно шёл на дно, не сделав сколько-нибудь серьёзной попытки поправить положение. Создавалось впечатление, что футболисты и руководители клуба надеялись на свою «депутатскую неприкосновенность». Любопытна в этом смысле заметка, появившаяся в «Вечернем Ленинграде» от 13 ноября 1967 года после очередного проигрыша «Зенита». «Теперь зенитовцам, видимо, надо больше надеяться на то, что Федерация футбола СССР оставит единственную ленинградскую команду в первой группе класса «А», чем рассчитывать на собственные силы». Никак газета консультировалась с ясновидцами? Не прошло и трёх недель, как последовало официальное сообщение: «На последнем заседании президиума Федерации футбола СССР была рассмотрена просьба общественности и спортивных организации Ленинграда о том, чтобы оставить команду «Зенит» в первой группе класса «А».

Президиум Федерации удовлетворил эту просьбу. Таким образом, в чемпионате СССР в 1968 году будут участвовать 20 команд высшей лиги».

О том, кто действительно навязал федерации это решение, рассказывается в статье Льва Филатова «Каска на штыке» («Футбол» № 28, 1995 г.). Приведу небольшой из неё отрывочек: «…Гранаткин, похохатывая, рассказывал мне: «Да ты что, какое там обсуждение, позвонили по линии обком — Политбюро и было велено, чтобы решение исходило от федерации, от народа…»

А что если бы на месте «Зенита» оказались, к примеру, «Кайрат», «Заря», «Черноморец» или «Крылья Советов»? Пришлось бы в таком случае федерации проводить внеплановые заседания? В нашей футбольной истории мы знаем немало случаев, когда одни команды (ЦДКА, киевское «Динамо», ВВС…) вопреки установленному заранее Положению оставляли среди сильнейших, другие (минчан, бакинцев, ереванцев, сталинградцев, и т.д. и т.п.) и не пытались удерживать.

Работникам федерации следовало бы проводить консультации с Политбюро до начала чемпионата, а в Положении указывать, на какие команды переход в низшую группу не распространяется.

Вот такой грустной историей и завершаем мы рассказ об очередном союзном первенстве. Символично, что случилась она в год революционного юбилея.

Едва успев оправиться от революционных торжеств, обрушившихся на страну в 1967 году, советским футболистам предстояло отметить два внутренних, сугубо профессиональных праздника: 30-й чемпионат страны и семидесятилетие отечественного футбола. Что касается первого, то никаких сомнений относительно его подлинности не возникало — предстоящий чемпионат действительно являлся тридцатым по счёту. Недоумения по поводу второго, во всяком случае у нашего современника, возникнуть могут. Не думаю, что поколение 60-х годов было менее просвещённым, чем нынешнее, но то, что оно было менее информированным, — это точно. Тогда никто ещё (кроме, пожалуй, историка российского и советского футбола Александра Переля) не знал, что симпатичный младенец, которому предстояло овладеть умами и сердцами миллионов людей, объявился в России уже в 1897 году. Перель, будучи ответственным секретарём Всесоюзной секции футбола, ещё в середине 50-х годов на одном из заседаний секции проинформировал о наступающем в 1957 году 60-летии отечественного футбола и предложил развёрнутый план торжественных мероприятий. Однако торжества, и довольно пышно, видимо, по рассеянности отметили только в 1958 году. 70-ю годовщину отпраздновали куда скромнее, отделавшись в основном несколькими газетными публикациями. Но этого сочли вполне достаточным, чтобы в плане праздничных мероприятий на 1968 год в соответствующей графе поставить жирную удочку и с чувством глубокого удовлетворения вывести: «Выполнено».

О пристрастии наших футбольных деятелей ко всякого рода новшествам и преобразованиям мы писали не раз. Замечено, что в юбилейные годы их реформаторская активность повышалась неизмеримо. 30-й чемпионат Советского Союза исключением из правила не стал.

В новом сезоне во всех внутренних соревнованиях вступило в силу правило «четырёх шагов» (оно было опробовано в 1967 году в международных матчах). Новшество касалось вратарей, которым прежде разрешалось с мячом в руках вольготно разгуливать в пределах своих обширных владений, чем они пользовались сверх всякой меры, особенно когда требовалось сохранить на табло устраивающий команду результат. Теперь в обнимку с мячом им разрешалось делать не более четырех шагов. В случае нарушения этого правила, а также применения тактики, «которая, по мнению судей, преследует только затягивание времени игры и тем самым даёт своей команде неспортивное преимущество, он должен быть наказан свободным ударом, который производится игроком противоположной команды с того места, где произошло нарушение». Вратари быстро разобрались с новшеством и стали совершать длительные неторопливые пешие прогулки теперь уже с мячом в ногах. В случае интервенции со стороны соперника они устраивали бесконечную перепасовку со своими партнёрами, находившимися на границах штрафной площади. При этом им не возбранялось принимать мяч в руки. Судьи довольно редко наказывали за подобные действия. Видимо, стражи порядка слишком хорошо относились к стражам ворот, боясь оскорбить их малейшим подозрением в злом умысле. По-настоящему неуютно стало вратарям только после того, как им запретили брать мяч в руки от ноги партнёра, но это случится много позже.