— Молодец! Ты, я смотрю, времени зря не теряешь. И отдел спецэкспорта у вас без выходных пашет. Так что газу у нас пока достаточно, а вот взрывчатки по-прежнему не хватает, — продолжал Асанума. — Я ведь на этот раз большое дело задумал. Рассчитываю на понимание.

— Что за дело?

— Ты ведь знаешь — я человек непоседливый. Понимаешь, поезда мне надоели, — преподобный даже поморщился от неприятных воспоминаний, и его лицо превратилось в гармошку из жировых складок. — Одно и то же, одно и то же: трупы — обгоревшие, железо — раскореженное. А мне надо квалификацию повышать. У японцев по русской пословице принято: век живи — век учись. Теперь вот хочу императорский дворец грохнуть, а там стены очень толстые.

— А народ тебя поймет? Святыня все-таки — династия-то вон сколько перерыва не знает. Не то что какие-нибудь Рюриковичи с Романовыми, Тюдорами и Валуа.

— Да что ты все со своим народническим концептом набиваешься? Это же мой народ — что хочу, то с ним и делаю. Ты-то со своим что сделал? Я ж к тебе с нравоучениями не лезу, в твои внутренние дела не вмешиваюсь. Скажи лучше — поможешь?

— Как не помочь брату? Только мы тут НДС на свою голову повысили, накладные расходы, будь они неладны, растут, таможня, как не родная, в долю вошла, мои покупательные потребности повышаются, инфляция, бля, замучила…

— Об НДС и прочем не беспокойся, на хорошее дело и денег не жалко. Сам же говорил, что деньги — прах.

— Прах, именно прах, — покорно согласился Очкасов, и нос его приятно порозовел.

— Большую партию возьму… может, скидочку дашь?

— Мы цену на нашу взрывчатку не из носа выковыриваем, — назидательно произнес Очкасов. Асанума попробовал заглянуть ему в глаза, но не сумел.

— Куда завозить-то? — деловито спросил думец.

— От добра добра не ищут, по отработанной схеме пойдем. Пусть в Охотском море твой краболов моему краболову с борта на борт взрывчатку и перегрузит. А дальше — моя забота.

— Мы тут днями начальника дальневосточного пароходства утопили за жадность, на крабовые палочки, так сказать, пустили… Может, мы попробуем другой вариант, воздухоплавательный?

— Ты б еще сказал “воздушно-капельный”! Ты мне тут не воняй, воздух не копти, у нас здесь он экологами до молекулы считанный. Пробовать ничего не будем. На тебе и так проб некуда ставить. А в случае недопоставки, сам знаешь — пуля в лоб, с конфискацией имущества. Как движимого, так и недвижимого. Оно, конечно, у тебя на жену записано, но все равно — нам это надо?

“Да, многому тебя Николаев научил! Вплоть до фразеологических оборотов”, — неприязненно подумал Очкасов.

— Не надо, брат Асан! Крабы так крабы, иваси так иваси. Пролоббирую я тебе краболов. Не сердись только, не напрягай меня понапрасну, а не то я тебе кран перекрою. А без моего газа кто ж к тебе в секту пойдет? Японцы-то не дураки, — выставил русскую защиту Очкасов.

— Хорошо, что у вас всегда можно договориться.

— Вот-вот, в этом-то и проблема, — задумчиво произнес государственный деятель, но думе своей развития не обозначил. — Только и у меня к тебе просьба имеется.

— Опять насчет девок, что ли? Предоставлю я тебе своих активисток. Глаза немного от газа пучат, но других недостатков у них не имеется. Все как одна — в кимоно с сезонным рисуночком, подмахивают грамотно, на личном опыте не раз убеждался. Тебе, наверное, алый клен больше по нраву?

— Да не насчет девок я, а насчет парнишки. Мы с ним в одной гостинице остановились. Взял бы ты его в заложники, что ли. Только без членовредительства, мне он неделимым нужен. А для клена пока что рано, еще не осень, подожду, — обнаружил Очкасов знание местных природных реалий.

— Это с твоей стороны не просьба, а просьбишка. Денег не надо, я тебе тоже какой-нибудь бартер выдумаю, это будет мой презент от нашей организации вашей организации. Компенсация, так сказать, за причиненную тебе жару. По рукам?

“Все-таки есть в нем что-то от джентльмена в японском понимании этого термина”, — подумал Очкасов и с готовностью протянул пропотевшую насквозь ладонь. Говоря “по рукам”, Асанума имел в виду лингвистический, а не физиологический аспект поведения. Несмотря на международную выучку, он все равно никак не мог привыкнуть к этому малогигиеничному обычаю белых варваров. Но ладонь все-таки пожал.

— Учти, я тебя не спрашиваю, зачем тебе это надо. Знание — это, конечно, сила, но и чужого мне тоже не требуется. Своим по горло сыт. Кстати, а зачем тебе парнишка понадобился?

— Зачем, зачем… Много будешь знать — скоро состаришься. Это тебе надо? Ты ведь своим сектантам вечно жить обещался.

Возразить Асануме было нечего.

Вопросы были порешены, но для завершенности эпизода чего-то не хватало.

— Может, хоть часы сверим? — робко попросил Очкасов и взглянул на циферблат “Патек Филипп” в мелких бриллиантиках. За засаленным рукавом Асанумы обнаружился простенький хронометр “Сэйко”.