— Геката, — Лина не ожидала, что её голос прозвучит так холодно и строго, — расскажи мне всё.

Геката выдержала долгую паузу, прикрыла глаза и отошла к Гипносу.

— Я не могу... — голос сорвался, и ей пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы добавить, — я поклялась ему. — Геката предпочла бы умереть, чем предать его доверие.

— Владыка избавил тебя от всех клятв, передав скипетр царице, — возразила Макария. — Расскажи! Мне тоже важно знать, что именно он сделал, — она почти умоляла.

— Я же сказал, нет смысла скрывать, она всё знает, — поддержал Макарию Гипнос, но Геката только упрямо сжала губы, будто не верила им.

Молчание затянулась, и Лина решила действовать сама.

— Хорошо, тогда я буду строить догадки, — сказала она. — Предположим, Владыка Аид перенёс сосуд с сущностью Кроноса в себя. Так? — Лине было странно почти ничего не чувствовать по этому поводу, и она стала ходить из стороны в сторону, чтобы отвлечься от себя самой. — Это был уже второй перенос, который наверняка прошёл тяжелее, чем Аид планировал. И, раз кольцо с частью его сущности исчезло, значит, потребовалась полная сила, чтобы защитить кого-то из нас, — Лина снова посмотрела на Гекату в поисках подтверждения своих слов, — однако, скипетр у меня, из чего я могу сделать вывод, что защита нужна была не кому-то из нас, а обоим. Аид отдал скипетр, потому что кольцо, которое должно было защищать меня, спасло его... Что ж, по всему выходит, Аид ушёл умирать. Он отправился к Аресу вместо меня?

— Да, — наконец, призналась Геката, — Владыка действительно отправился к Аресу вместо тебя, но не умирать. В его силах объединить божественную сущность Кроноса со своей и выиграть нам время... то есть, так и было, но теперь, без скипетра...

— Так вот, что он задумал! — поражённо произнесла Макария. — Вот чего не хватало в паззле Сердца Геликона. Время поглощает всё, и только смерть может поглотить время, только смерть устоит перед беспощадным его течением... и любовь, — задумчиво проговорила она и, будто опомнившись, схватила Лину за руки. — Царица, я поняла. Я всё поняла! Вы должны пойти к нему, быть рядом и разделить с ним и силу титана, и битву, и её последствия. Вы очень нужны друг другу, вы должны пройти через это вместе.

Лина подумала, что её согласие и без того очевидно — конечно она пойдёт к нему, пошла бы в любом случае, лишь бы всё это закончилось, лишь бы бесконечный круг лжи и предательств разомкнулся, и она смогла бы стать свободной. Лина собралась озвучить это, когда Геката и Гипнос перебили её, воскликнув в один голос:

— Гермес!

— Гермес!

Их возмущению не было предела. Гермес возник рядом с ними, стряхивая песок — крылышки боязливо жались к бейсболке.

— Ты оставил Морфея одного? — не веря собственным глазам, спросила Геката. В текущих обстоятельствах Морфей был бомбой замедленного действия, которую ни в коем случае нельзя было оставлять без присмотра. На фоне его возможной свободы всё остальное меркло и теряло смысл.

— Нет, конечно, — оскорбился Гермес, обводя всех взглядом, — я же не идиот! Танатос меня сменил.

Гипнос что-то недовольно пробормотал и ушёл, не утруждая себя эффектным исчезновением.

— А я смотрю, вы все в порядке... и Макария...

Геката проводила Гипноса взглядом, а потом скрестила руки на груди и встала в позу перед Гермесом.

— Да, это пока... если ты упустил Морфея...

— Не упустил я его, да и не ушёл бы, если б не появились дела поважнее, — серьёзно сказал он в непривычной для себя манере. — Тут ситуация... Тёмная стража в общем... вот.

— Тёмная стража? — Лина перевела взгляд с Гекаты на Макарию и обратно.

По их лицам было видно, что они прекрасно знают, о чём идёт речь, и не понимают, почему она вообще задала этот вопрос.

— Это очень срочно, — первой спохватилась Макария. — Пойдёмте. Вы всё поймёте, когда увидите.

Они вышли. Лина последовала за Макарией не столько из любопытства, сколько из-за желания быть рядом с ней, ощущать её ауру, любоваться блеском волос. Прямо перед выходом из дворца Лина поймала себя на мысли, что с сожалением слышит в свой адрес «вы» и «царица» — обронённое в порыве чувств слово «мама» казалось более приемлемым и даже необходимым. Но могла ли она просить о таком? Могла ли настаивать?

Тяжёлые двери дворца медленно распахнулись, и Лина, едва коснувшись ногой ступеней, застыла. Перед ней в алых вспышках вулканов Тартара сверкали тысячи копий, целое море золотых наконечников, возвышающихся над коринфскими шлемами божественной стражи Аида — одной из трёх, созданных Аполлоном для верховной троицы. Лина совсем об этом забыла. Босая и простоволосая, всё в том же чёрном платье, в котором едва не убила Гекату и Гипноса, она стояла, не в силах поверить собственным глазам. Однако разум её, на удивление, был чист и светел, и решение не заставило себя ждать — она сделала шаг вперёд и взяла в руки скипетр.

Алые всполохи отразились в зубцах скипетра, а затем тишина, какой не бывало с начала времён, опустилась на царство Теней, и лишь сердце, только сердце напоминало Лине, что всё реально. Время тянулось тягучей вязкой субстанцией, заставляя думать, что ничего не вышло, что всё это ошибка и просто дурной сон, а потом всё случилось.

Весь легион тёмной стражи убрал копья, снял шлемы и преклонил колени так, будто был единым живым организмом.

— Приветствуем царицу Теней! Приветствуем царицу Мёртвых!