— Наркош брали, немного пошло все не по плану. Сам Архангельский мне даже пистонов вставить успел, мол я проебался. А там было так, что, по сути, ничья вина, но мы ведь мысли должны читать.

— Архангельский? — Белов смотрит на меня во все глаза. Да, он самый. — Ты под ним? Охереть. Это же легенда.

Да он даже пары вел в нашей общей академии. Зверюга!

— А то, он меня лично в А-группу принимал, — снова рисуюсь, но тут ведь есть за что! Я же старался, и я попал, куда хотел.

— Охереть, я тоже мечтаю к нему попасть.

— Учись, прилежным будь и попадешь. У нас хороших парней любят, правда, не всегда ценят, но это как везде. Готовься уже сейчас, потому что он — зверь.

В общем, по итогу я прихожу к выводу, что знакомство состоялось. Мне Миша никаких бонусных знаний о Яночке не поведал. Настоящий партизан, но я его не виню — это моя забота завоевать Облачко и не профукать все, как это было буквально пятнадцать минут назад с ее братом. Мне обещают, что глаза у младшего-Белова на затылке имеются и если что, то мне…ну кинза мне полная.

Соглашаюсь, а что делать, если поплыл?

Воодушевление от приезда брата становится необъятным. И вообще ощущения, будто бы я парю где-то очень высоко.

Почти вприпрыжку возвращаюсь в палату, чтобы забрать свои подарки, а в ней никого. Странно. Куда Богдан делся? Чувствуя что-то неладно, я сворачиваю на стойку дежурной сестры, но и здесь спросить не у кого. Буквально.

Совсем никого, и ноги ведут обратно в палату. Может к нему пришел кто-то? Но ведь сейчас лучше не нагружаться лишний раз.

Он такой упертый! Ему говоришь «нельзя», а он делает наперекор всему. Улыбка трогает губы, но все равно внутренняя досада есть. Небось опять пренебрег всеми советами врачей и намылился куда-то, куда ему совсем нельзя. Судя по форме, он явно часто посещал зал, а значит вполне мог бы пойти на первый этаж в реабилитацию. Ну нет…он же знает, что нельзя.

Ты ему тоже говорила, что тебя трогать нельзя. Ты его врач. И что? Плавишься в руках так-то! Моя совесть не то, что не дремлет, она — на страже с автоматом.

Ох. Хоть бы швы не разошлись. Пойду искать и ругать…

Цветы приятно ложатся в руки, и я сразу зарываюсь в них носом напоследок, глубоко вдыхая невозможный аромат, когда открывается дверь палаты.

— Облачко, я готов к тому, что ты будешь меня ругать, — слышится сразу, я даже развернутся не успеваю. А как разворачиваюсь, то вижу воодушевленное лицо Богдана. — Можешь даже отшлепать, — глаза загораются блеском, пока он медленно идет ко мне, протягивая руки. Обнимает крепко вместе с цветами, что я прижимаю к груди.

Этот разговор мне нравится все меньше.

— Что случилось? Ты что сделал? Швы разошлись? — резво кладу букет на подоконник и начинаю ощупывать парня, но он в ответ лишь перехватывает мои руки и тянет к лицу, чтобы поцеловать. Мягко, водя губами по костяшкам. Дыхание перехватывает, дайте мне кислородную маску…

— Малыш, ну не в палате же…Что ты сразу раздевать! Ай, а с виду такая приличная девочка! Ата-та по попе!

— Исаев! — бью легонько ладошкой шаловливые руки, и одновременно стягиваю еще и спортивные штаны.

Богдан смеется — заливается.

— Люди добрые, насилуют! — говорит он, слава тебе господи, тихо! Я рассматриваю обработанные места — нет нехороших следов, все с виду в порядке. Прощупываю, сейчас отчетливо понимая, что практически упираюсь лицом в пах и вижу каждый темный волосок на ляжке. — Яна, да все хорошо, я с братом твоим познакомился. Чуть не втащил ему, а он чуть не втащил мне. В общем, ругай. Я готов.

В такой позе я и останавливаюсь, громом пораженная. Что он только что сказал? С БРАТОМ? Как? КАК?!

Резко отпустив резинку штанов, я слышу визг.

— Ауч! Я БДСМ не практикую, малыш, так что давай без этих вот выкрутасов. Только классика и до сорванного голоса, — он продолжает шутить, а у меня руки превращаются в льдинки.

Я же брата особо еще не подготовила, это была всего лишь репетиция! Нельзя сразу в холодную воду с головой — судороги обеспечены.

— Ты…вы? — не могу и двух слов связать.

Миша ведь вообще на дух не переносит моих ухажеров, у него врубается режим гиперопеки. И даже немного зная Богдана, мне так несложно догадаться, как именно у них мог пройти разговор.