Хлопая ресницами, замечаю, как комично он смотрится в моей маленькой кухне. Весь такой высокий, в дорогущем костюме, уверенный в каждом движении, будто он уже не раз бывал здесь и знает, где достать чай и прочие мелочи. Помимо моей подсказки, он открыл еще пару шкафчиков и нашел баночку с сушеной мелиссой. А закончив с заваркой чая, Айдаров снимает кипящую терпким ароматом турку и наливает себе в чашку кофе. На мгновение я позволяю себе задуматься, как бы этот мужчина смотрелся на моей кухне без своего дизайнерского обмундирования, а по-простому: в спортивках и с взлохмаченной шевелюрой. Уверена, зрелище завораживающее, но я вовремя напоминаю себе о том, насколько это неуместно в наших реалиях, и быстро с шумным выдохом выбрасываю эту несбыточную картину из головы.

— Спасибо, — шепчу я немного сипло, когда Хаким ставит передо мной чашку ароматного чая с мелиссой и окончательно возвращает меня в реальность. Почти. Ведь я еще не до конца избавилась от его домашнего образа. Такого манящего и в то же время тяжелого. Тяжелого, потому что мне горько признаваться самой себе, насколько мне понравилась эта идея. Я даже не заметила, в какой момент мою грудь сдавило от порыва эмоций, перед которыми я едва успела захлопнуть дверь. Черт… Тру лоб пальцами. Что со мной не так…

Прочищаю горло и, поерзав на месте, выпрямляю спину.

Айдаров ничего не отвечает, снова отворачиваясь от меня. А через несколько минут аромат кофе с новой силой врезается в нос, Хаким ставит свою чашку кофе напротив моей и садится на стул.

И тогда я понимаю, что до этого момента я ничего не знала о неловкости. Наверное, поэтому моя дальнейшая речь напоминает поведение провинившейся ученицы в кабинете директора.

— Я не про чай, если что. — Прикусываю изнутри нижнюю губу. — Хотя и за него спасибо. Но я благодарила тебя за то, что ты сделал. — Киваю в сторону: — Там. В подъезде.

Хаким молчит, а я избегаю смотреть ему в глаза. Лишь украдкой рассматриваю его жилистую руку, спокойно лежащую на столе возле остывающей чашки кофе. Белоснежные манжеты. Роскошные часы и мужественные пальцы, призывающие меня к совершенно неуместным мыслям. Он всегда такой… Совершенный даже в мелочах.

— Я сделал то, что сделал бы любой на моем месте.

Его чувственный низкий голос напоминает мне о том, что я не одна. И только после до меня доходит, о чем он.

Вдох. Выдох.

Так… Нужно как-то собраться, а то так и буду мямлить.

Кусаю губу, но это не останавливает меня от глупости, срывающейся с языка:

— Почему ты вернулся?

Испуганно поднимаю глаза и вижу, как жеманно Хаким хмыкает, потирая большим пальцем подбородок.

— Любопытство самая безнравственная из человеческих страстей.

Тяжело сглатываю.

К черту трусость.

— Это не ответ. — Сжимаю пальцы рук в кулаки, напрягаясь каждой клеточкой тела, и это не ускользает от внимания Айдарова, который на моем фоне выглядит как король спокойствия. Он пожимает плечами.

— Тогда у меня нет ответа.

А потом Хаким переводит взгляд на меня, и я, не успев отвести свой, оказываюсь в ловушке. Его глаза такого глубокого цвета, что у меня нет сил оторваться от них. Кажется, еще немного — и громовое предупреждение достигнет моего сердца разрядом молнии. Грудь мгновенно заливает тепло, и я беспомощна перед этим. Беспомощна перед чувствами к этому мужчине. Тем более сейчас, когда он снова открыл мою дверь с ноги, как это сделал бы рыцарь, пришедший спасти принцессу из горящей башни.

Признаюсь честно, этот жест благородства может перекрыть пару его свинских поступков. Ладно. Один точно. Наверное, позорное увольнение мне не забыть никогда…

Молчание затягивается. А я упорно ищу в себе силы не свернуть с намеченного пути.

— Я имела в виду — вообще, — наконец прерываю напряженное молчание. — Почему ты решил вернуться в город после стольких лет отсутствия?

Хаким неспешно делает глоток кофе и манерно ставит чашку на стол, складывая перед собой красивые руки. А следы от ударов на костяшках делают их лишь более мужественными. На меня больше не смотрит. Вместо этого монотонно постукивает длинным пальцем по циферблату «Ролекса».

— Работа.

Только и всего. Очень многословно. Но это лишь подстегивает меня двигаться дальше.

— Ты честен со мной?

Мрачно смотрит на меня из-под бровей.

— А должен?

Ах, как больно.

— Нет, — нервная улыбка. — Конечно, нет. Я наивно полагала, что можешь быть честным и мы в конце концов поговорим как два нормальных человека, но нет, ты, конечно же, ничего мне не должен. — Поднимаюсь из-за стола. — Я пойду прилягу, что-то голова разболелась. Сообщи, когда за тобой закрыть дверь.