— Да я с ним даже встречаться начала, лишь бы к тебе поближе быть!

Он резко останавливается, и я едва не впечатываюсь в его спину, а затем Хаким снова продолжает путь к двери.

— Прекрати убегать от проблем! Посмотри на меня! Я никогда его не любила!

— Замолчи, — цедит он, дергая на ходу галстук, словно тот душит его.

— Хаким! Да стой же ты! — Успеваю схватить его за руку. — Почему ты убегаешь? Поговори со мной! Нам ведь обоим это нужно!

— Мне лучше уйти.— грубо бросает он и высвобождает пальцы из моей хватки, после чего дергает дверную ручку. Но я снова цепляюсь за него…

— Не уходи. Пожалуйста. — Хаким замирает, лишь его широкие плечи вздымаются и опадают. — Останься со мной. — Голос дрожит, но мне плевать. — Ты не можешь оставить меня… не сегодня, — шепчу едва слышно. — Я не хочу оставаться одна.

— Алевтина, — выдыхает он сдавленно.

— Очень тебя прошу. Побудь со мной… Мне страшно. — Пускай я драматизирую, но мне нужно задержать его, сама не понимаю, зачем делаю это, но в то же время признаюсь себе: я и правда не хочу, чтобы он уходил. Понятия не имею, почему это так важно для меня. Впервые я подобралась к этому мужчине так близко. И теперь не имею права отступить.

— Я останусь, — наконец гремит в тишине его хриплый голос. — Но больше ни слова о моем брате.

Сглатываю, потому что во рту внезапно становится сухо. Я все еще не уверена, что это хорошая идея: оставаться с ним в одной квартире. Но странное облегчение срывается с моих губ:

— Хорошо.

***

Уже пятнадцать минут я сижу на крышке унитаза и, подтянув к себе колено, скрупулезно вытаскиваю из ссадины грязь и порванный капрон. Возможно, я не спешу не только из-за неприятного жжения, я спряталась в ванной после того, как просидела полчаса с Айдаровым в одной комнате в полном молчании. В конце концов, у меня начали слипаться веки, и я отправилась принять душ, но для начала мне нужно что-то сделать с коленкой.

— Что ты делаешь?

Вздрагиваю, но в целом больше никак не реагирую. Разве что мысленно отчитываю себя за то, что не заперла эту чертову дверь. А если бы я сидела в одних чулках? Не стоило забывать, что в моей квартире находится далеко не джентльмен. Мне даже не нужно поднимать взгляд, его тень падает на пол ванной. Недовольная тень. Я чувствую это на физическом уровне. Но затем Айдаров приближается, и я машинально вскидываю голову. И за это тут же расплачиваюсь.

— Ай, — писк срывается с моих губ, и я закусываю их, неосторожно потянув прилипший к ранке капрон. Черт бы его побрал. Сукровица засохла, и такое ощущение, что вместо него я отрываю по маленькому кусочку и без того воспаленную кожу.

Несколько секунд Айдаров сверлит меня хмурым взглядом. Кажется, я отвечаю ему взаимностью.

— Аптечка есть?

Поморщившись от дискомфорта, отвечаю практически сквозь зубы:

— В гостиной… в ящике под телевизором.

Айдаров уходит, но через минуту возвращается с жестяной коробкой. Ставит ее возле раковины и принимается что-то искать, заставляя мое сердце биться чаще.

— Все в порядке, я в норме, — уверяю его, надеясь на то, что это остановит намерения Хакима. Я не просила его о помощи. И уж тем более не была готова к близости. Но, кажется, он не замечает мою жалкую попытку, а когда присаживается на корточки… и наши лица оказываются сантиметрах в тридцати друг от друга, у меня сводит живот. Опять.

— Если я не помогу тебе, ты провозишься до утра, — строго. — А я бы предпочел лечь спать. Мне рано вставать.

— Так ложись, кто тебе мешает? — сиплю я, впиваясь пальцами в края халата.

Нахмурив брови, он качает головой и встает на одно колено.

— Мой сон будет спокойнее, если твоя бедовая задница окажется в кровати.

Не церемонясь, Айдаров приподнимает мою ногу так, чтобы она уперлась ему прямо в живот. Ох черт… Такой твердый и рельефный, что я с трудом сдерживаю желание пересчитать кончиками пальцев каждый напряженный кубик. Хотя, возможно, на мгновение я все же теряю контроль, потому что Хаким замирает с серьезным выражением лица, но потом выверенным движением проскальзывает горячей ладонью под голень и фиксирует на месте. Раскрываю рот и одновременно задерживаю дыхание, ощущая, как за жалкие секунды кожа разгорается от его прикосновения.

Поглаживая голень большим пальцем, а может, мне это только кажется, Айдаров поворачивает мою ногу то вправо, то влево, внимательно рассматривая колено. Я чувствую дискомфорт, но изо всех сил не показываю ему этого, не хватает, чтобы он меня еще и в больницу потащил. Не говоря ни слова, Хаким берет бутылочку с перекисью и сначала промывает кожу вокруг раны, вынуждая меня поерзать на месте от жалящей прохлады, а потом капает и на саму ссадину. Жжение резко вспыхивает, и я по инерции отдергиваю ногу, но он ловит ее и поднимает на меня строгий взгляд.

— Не дергайся. Нужно размочить края, так будет легче очистить рану.

Улыбаюсь себе под нос. Эмоция слишком внезапная и оттого не поддается контролю. И я даже не сопротивляюсь, когда на меня накатывает короткое чувство облегчения.

— И давно ты в доктора записался? — подначиваю немного дразняще.

На что Айдаров словно нарочно брызгает еще больше раствора, и мое веселье глушит болезненное шипение. Ну вот что за человек?

— Я думаю, достаточно, — практически огрызаюсь, но вовремя торможу себя. — Дальше я сама. Спасибо. А теперь не мог бы ты выйти? — Натягиваю улыбку, не зная, как себя вести. — Я хочу принять душ.