Собрание сочинений в двух томах. Том I
вернуться

Кнут Довид Миронович
Шрифт:

3–5. Мена

1. «За одну, дорогая, улыбку…»

За одну, дорогая, улыбку Вот — бери молодого верблюда, Вот — цветную складную палатку, Две плетенки маслин из Эль-Хивы, Пару темных арабских запястий, Я сниму с себя кованый пояс, Я добавлю зеленое мыло — За одну, дорогая, улыбку — И удачливый буду купец.

2. «Чтоб коснуться — на миг только — глазом…»

Чтоб коснуться — на миг только — глазом Твоих козьих оливковых грудей, Я богов тебе дам чужестранных, И коробку из кожи, и ложку, И другие дорогие вещи, Что достались мне от каравана, Шедшего на юг от Эль-Кореим. Дам железные серьги с смарагдом, Два меха, не знавших доныне И капельки капли воды, Дам орехов, и масл, и гранатов, И сандалий, и тканей пунцовых, Чтоб коснуться — прелестная — глазом Твоих козьих оливковых грудей — И удачливый буду купец.

3. «За веревочный старый нагрудник…»

За веревочный старый нагрудник, Что пропах теплой солью загара Твоих грудей, что бьются при беге, Как некие пленные птицы, Отсеку себе руки и ноги, Положу небывалым агатом Пред тобою мой преданный глаз. За веревочный старый нагрудник — И останусь еще в барыше.

6. «И когда, колыхнувшись, неясными…»

И когда, колыхнувшись, неясными Станут дом и огни вдалеке, Мы, дрожа от любви и боязни, Тайно ляжем на теплом песке. Ночь над нами безмерная взвеет В синем стуке — тоске — бубенца… В темноте будет слышно, как блеет Разбуженная нами овца.

7. «Закат тонул и тух…»

Закат тонул и тух, И вечер качал маслины, Веселый и смуглый пастух, Я гнал своих коз в долину. О козий соленый сыр, Черный хлеб с виноградным соком, Душный запах ее косы, Брошенной в песок. Пусть маячили в небе гробы, Но рот хотел пить — И на грубом песке так вкусно было Мне женщину доить.

8. «Пыль»

Пыль Дорог. Уныл. Песок. Зной. Пой, Бог.

9. «Сарра»

Сарра, Мой мед, От дыханья песков Ханаана Тяжелый и теплый, Агарью Под лаской бьешься, Испуская сладкие вопли В недвижный стеклянный вечер И звенящий песок Пустынь. Раскинув горячие ноги, Разверзши последнюю тайну, Агарью-язычницей стонешь Под грузом Счастливым Меня.

10. «Земля любит молчанье…»

Земля любит молчанье. Солнце любит мычанье. Ветер любит звучанья Струн, колес, меня. Я люблю мое незнанье: На чьем пороге любовь моя.

11. Озеро

Золотистое озеро. Черная лодка. Хорошо жить. За голым деревом — Зацепился за сучья — Колышется закат. Одинокое дерево. Одинокая скамейка. Молчи. Молчи. Веет вечер. Хлынь, еловый ветер! Хорошо жить.

12. «Вечер большою птицей…»

Вечер большою птицей Садится в хлеб, в поля. Черная, преет-дымится, Дышит теплом земля. Дразнит молвой человечьей Близкий смутный бор. Теплый струится вечер. Теплый стоит забор.

13. Мрак

Я ждал властительницу грозную. Дрожало лунное пятно — В глухую ночь, такую звездную. Ударил стон в мое окно. Тогда, разбив бокал единственный, Где жаждал губ моих заман, Ушел я тихо и таинственно В ночной туман. И ночь моя, играя блестками Зажженных кем-то огоньков, Мне шла навстречу перекрестками Под звон серебряных подков. И я, вселенский и ненужный, Печаль и радость поборов, Спокойно шел во тьме и стуже К огням неведомых костров.

14. «Вот пуст мой дом. Цвети, мой посох…»

Вот пуст мой дом. Цвети, мой посох. Убогий вечер так угрюм… Приют и мир вам, божьи росы. Вам — душу сладкую мою. Варган и тупь мирокружений, Напрасный бой любых подков… Но в час глухих изнеможений Спасет полынь моих стихов.

II