Помните фразу «поэта обидеть может каждый»? Она относится к моменту, когда человек предъявляет свое творение специального сознания общественности. Но такого уровня продукт обычно не принимается сразу по ряду причин.

1. Люди социального уровня сознания не в состоянии оценить его и ориентируются на мнение критиков.

2. Критики же не могут его оценить, если у них не было опыта жизни в специальном сознании. Если же у них был такой опыт, но они не удержались и оставили попытки вернуться туда, то для них видеть творение столь высокого класса невыносимо, потому что оно заставляет их вспоминать о былом могуществе, возможностях, и поэтому им проще отвергнуть, обесценить творение, чем признать его великим. Такого рода сюжет описан в повести Н. В. Гоголя «Портрет». Трагедия предателя таланта ради денег в том, что созерцание творения Мастера повергло его в глубокую депрессию, природу которой вы уже знаете. И он просто не смог дальше жить.

Великая удача, если встретится критик, который сможет оценить и признать творение. В противном случае творец рискует сорваться с высоты 2401 до уровня «горки дураков».

Но в момент работы «реактора» человек переживает радость творчества, свободы, откровений и много других состояний, которым и описания в обыденном сознании нет. Могу лишь аккуратно сказать, что на человека сходит благодать. В состоянии работы специальное сознание надежно защищает человека от восприятия критики, невзгод, трудностей жизни, так как все они меркнут в свете той радости труда, которую он переживает.

Математик Григорий Перельман пять лет почти не выходил из квартиры и ни с кем не общался, решая гипотезу Пуанкаре, суть которой я, например, не могу даже осмыслить в полной мере. Специальное сознание, как правило, ставит перед собой задачи, не решаемые в течение одной жизни. Этот феномен блестяще описан в повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу»:

– Это же п-проблема Бен Б-бецалеля. К-калиостро же доказал, что она н-не имеет р-решения.

– Мы сами знаем, что она не имеет решения, – сказал Хунта, немедленно ощетиниваясь. – Мы хотим знать, как ее решать.

– К-как-то ты странно рассуждаешь, К-кристо… К-как же искать решение, к-когда его нет? Б-бессмыслица какая-то…

– Извини, Теодор, но это ты очень странно рассуждаешь. Бессмыслица – искать решение, если оно и так есть. Речь идет о том, как поступать с задачей, которая решения не имеет. Это глубоко принципиальный вопрос, который, как я вижу, тебе, прикладнику, к сожалению, не доступен.

Циолковский, Киплинг, Эко, Гегель, Юнг и многие другие оставили после себя огромное наследие, которое почти невозможно прочитать (таков их объем), а еще труднее осмыслить корпус и глубину их идей. Эти великие люди служили миру, не жалея себя, часто подвергаясь упрекам и насмешкам окружающих, которые не могли понять их мотивов и устремлений. Часто это цена жизни в специальном сознании.

Януш Корчак 6 августа 1942 года зашел в газовую камеру концентрационного лагеря «Треблинка» в окружении своих детей, воспитанников детского дома. Двух самых маленьких детей он держал на руках. Януш рассказывал им сказку. У меня нет никакого права считать, что я знаю, что испытывал в этом момент Корчак. Смею лишь только предположить глубину и объем процессов, которые разворачивались в его сознании. С одной стороны, этоглубочайшая трагедия оттого, что жизнь этих и тысяч других детей прервется и что он не может этого предотвратить. С другой стороны, бесконечное счастье оттого, что он может сделать и делает то единственное, на что он способен в этой ситуации, – быть вместе с детьми в этот последний момент их жизни. Быть с ними для них. Подвиг Корчака живет, озаряя жизни и сердца других.

В последней записи дневника написано: «Последний год, последний месяц или час. Хотелось бы умирать, сохраняя присутствие духа и в полном сознании. Не знаю, что бы я сказал детям на прощание. Хотелось бы только сказать: сами избирайте свой путь. Я никому не желаю зла. Не умею. Не знаю, как это делается». Почему-то я уверен, что Януш сделал свою «работу души» в полном объеме, до самой последней капли.

Жизнь – вот та цена, которую платит человек за право и счастье быть и жить в специальном сознании.

В нем можно потерять себя, человеческий облик, и однажды все равно упрешься в хрустальный купол, за которым видна бесконечность, но прорваться в нее не получается. Природа этого купола в полной мере мне неизвестна. Хотя, возможно, она в досадном самоограничении по типу «я всего лишь человек».

В специальном сознании может оказаться в том числе и «злой гений». Для него специальное сознание – последний предел, который ему доступен, и оно тюрьма, из которой не выбраться. Мне известен лишь один способ сохранить себя, свой человеческий облик, не биться головой о хрустальный купол с почти нечеловеческой энергией и при этом не навредить человечеству. Об этом способе расскажу в главе «Счастливая жизнь».

Духовное сознание

Как бы это ни было грустно, но у развития человека есть предел. Он называется беспредельностью и бескрайностью духовного сознания. Чтобы описать его и механизмы, по которым оно работает, нужно находиться на этом уровне развития.

Но тот, кто находится на этом уровне, не пишет книг, потому что писать книги – это суета сует, которая лишь множит страдания мира. Возможно, так будет рассуждать человек духовного сознания. Да и человек ли он?

Если мы проследим логику развития субъекта и его отношения с миром, то увидим, что в обыденном сознании субъект мал и неразумен, катается на «горке дураков» и мнит себя центром мира. На теоретическом уровне «вес» человека вырос, а сам он сравнялся с миром. «Я вместе с миром». Калибр человека специального сознания увеличивается по сравнению с другими людьми, но сам он видит себя лишь песчинкой по сравнению с масштабом ценности, которой служит. Вспомните Сократа, который говорил: «Я знаю, что ничего не знаю». Это фраза человека специального сознания, который видит бездну своего незнания. Следуя логике, мы приходим к парадоксу: чем ты меньше, тем ты больше. А пустота, или ничто, – это самое малое, что может быть. Пустота же – самое большое, что мы можем представить. Из этого размышления следует, что формула духовного сознания может звучать как «меня нет, но я – это мир». Хотя в этом я не уверен на 100%.