— Ты отдал мне магию… — первым подал голос он.

Я усмехнулся.

— Рад, что ты заметил…

— Ты в своем уме, Лайэль? — он повернулся, пихнув меня в плечо. — В твоих руках было все!

Да, было! Все, о чем мечтали тысячелетиями правители, чем грезила Тидарра! Магия Триединства и три королевства в придачу. И я только что все это похерил! Идиот…

— Знаешь что? Да пошел ты! — я поднялся и молча двинулся к выходу.

Вот только Ворон умеет удивлять. То, что он выкинул следом, повергло меня в шок! Тьярри даже толком еще не приобрел возможность двигаться, он тяжело поднялся и, ловко выхватив у меня из-за пояса меч, со всей силы рубанул по камню!

Тот и без того едва держался, преполненный магической нагрузки. Трещины разбежались от центра к углам паучьими лапами, яркие молнии взметнулись, окутывая его трехцветной аурой. Ворон собрал ее в ладони, формируя один большой огненный шар, и с остервенением швырнул его в центр камня.

— Хватит!

Оглушительный треск — и плита рассыпалась на мелкие осколки. Разноцветные сгустки энергии брызнули в стороны ярким фейерверком, разделяясь по цветам и возвращаясь каждый к своему хозяину.

— Ты ненормальный, Ворон! — воздух выбило из легких. Вне себя от изумления, я подскочил к нему, хватая за обрывки куртки на груди. — Истинно, псих! Сумасшедший! Ты…

— Как ты! — заткнул меня одной фразой, схватив одной рукой за горло, и тут же отпустил. — Катись оно в бездну, Лайэль! Скарольд был прав! Нам не нужен этот камень, чтобы одолеть силы тьмы! Это только яблоко раздора!

Поверить в его поступок было невозможно. Каким нужно быть безумным или уверенным в себе, чтобы совершить такое?!

— И что, пусть каждый будет при своем?

— И вместе, когда это станет нужно!

Я присел на корточки, хватаясь за голову. Пребывая в легком шоке, наблюдал, как блекло вспыхивают искры магии в развалинах святыни и постепенно затухают. Внутри душил исступленный смех.

— Ты мне так слепо доверяешь?

Ворон рванул меня за воротник так, что швы на одежде затрещали.

— Я просто убью тебя, если предашь!

— Да ну, а справишься?

— Проверим?

Мы застыли, столкнувшись лбами, как два упрямых быка. В прямом смысле, кружа по битому крошеву, глаза в глаза. Оба понимали — это несерьезно, а вот Кьяра испугалась.

— Не надо, я прошу, пожалуйста, не надо… — губы девушки побелели, она, дрожа, вклинилась между нами, робко пытаясь разнять.

Едва взглянув на нее, с Ворона слетела вся спесь и бравада. Я тоже устыдился. Хороши! Забыли, как совсем недавно на ее глазах месили друг друга насмерть? Страшно подумать, что только что пережила эта девушка, у меня до сих пор в ушах стоит ее леденящий кровь крик. Я буду просыпаться от него в ночных кошмарах!

Тьярри сграбастал ее в охапку и охнул, только сейчас сообразив, что не дал магии закончить исцеление.

— Ворон, ты бы хоть при смерти не нарывался! — хохотнул я, глядя, как тот морщась от боли оседает на камни и хватается за ребра.

— Я тебе с детства много задолжал! — огрызнулся тот, взглядом обещая мне веселую жизнь.

Я засмеялся:

— Заметано. Только очухайся сначала!

За Тьярри я уже не волновался. У него охрана как стена: и в Кавьердер доставят, и пылинки сдувать будут. Больше беспокоил отец. Подобрав свой меч, подошел к нему. С первого взгляда — дело плохо. Кажется, что руки и вовсе нет, словно она полностью сгорела. Надеюсь, баба Шуша знает, чем помочь.

— Ты как? — спросил у него, стараясь не смотреть на плащ, которым мать обмотала его руку.

Отец пожал здоровым плечом:

— Ну, моя магия при мне, поэтому еще поживу.

А вот за это нужно благодарить Тьярри. Я оглянулся. О, похоже, ему лучше: Ворон, не обращая внимания ни на кого, вдохновенно целовался с Кьярой.

Король обнял меня за плечи и улыбнулся:

— Горжусь тобой, Лайэль. И не могу поверить, что ты смог…

Силиция схватила под руку, что-то восторженно шептала на ухо, но я не слушал. Потому что мыслями уже был далеко отсюда…

Глава 13

Мой (не)подарок

Диали

— Святая Эффа и луноликие эллины! Диали, да выйди ты уже к нему и намекни, что он напрасно надрывается! Или не напрасно? — Греттель вытерла руки о передник и подошла ко мне.

Я тихо хихикала, стоя за занавеской, и, вытянув шею, наблюдала, как под моим окном надрывается Габриэль. При полном параде, в кружевном воротничке, начищенных штиблетах и с зализанными назад волосами.