Шрифт:
Дверь давно захлопнулась. Я сползла по стеночке и тихо плакала. От радости.
За этим ты приходил, Ричард Орсо? Не мог сразу сказать? Дурак…
Глава 9. Тайна Саламандровых гор
На узкой кровати не было места двоим. Пришлось уступить пространство тяжелой книге по ядам. Алый знак змеи на корешке пугал и притягивал одновременно. Но сегодня меня интересовал не он.
Если знак солнца подобен знаку змеи, является древним и, как бы сказать, запрещенным, то он вполне может быть тут. Книги, кстати, из одного века.
А было это триста лет назад… Монах скрупулезно переписывал запрещенную книгу и никак не ожидал, что триста лет спустя кто-то с не меньшей внимательностью и скрупулезностью будет вычитывать каждую букву в поисках одного символа.
Догадка оказалась верна, знак солнца был здесь. Только не внутри древнего монускрипта, описывающего яды и их влияние на организм, а в самом конце.
Так повелось, что монахи, переписывающие книги вручную, ставили некий знак авторства, обозначающий не столько человека, сколько монастырь, где упорным трудом рождалась книга.
Я провела пальцем по маленькому кривому солнцу и перешла на подпись под ним.
"Монастырь солнечного народа".
Солнце означает монастырь!
Сдвинув книгу в ноги, я радостно улеглась на кровать. Утренние лучи брызнули из незапертой форточки, пришлось защищаться руками. И все же в тот момент я была счастлива. Я нашла… Нашла его!
В сердце Саламандровых гор стоит монастырь! По крайней мере, на это указывала древняя карта, а что там сейчас – кто знает.
Настоящий Югр Ставский вполне мог бывать там, а может он находится там прямо сейчас. Сидит у открытого окна башни, попивает чай и пишет новую часть детектива. Творческие люди не прочь уединиться, и монастырь в горах – отличное место для вдохновения.
Захлопнув книгу по ядам, я вскочила с кровати.
В "Сердцах" было пусто. Под конец месяца у людей не было денег ходить по барам, тем более сейчас, когда экономика нестабильна. Приближение катастрофы чувствовали все, даже далекие от финансов. Если вчера куриная тушка стоила пол серебрушки, сегодня – одну, а на завтра продавец рисует на ценнике два серебряных… Ждать беды.
Колесо перемен было не остановить. Кто бунтовал, кто подстраивался, а кто-то на собственных плечах толкал колесо вперед. В надежде скорее пережить трудности и возрадоваться новому миру.
– Императорский сыщик выполнил свою работу, – довольно прищурился Томас Мориш, отпив свой чай.
– Я не надеялась, если честно, – сидя напротив вербовщика, я задумчиво перебирала салфетку. – Он против революции, вы знаете?
– Знаю. Как союзник он мне не интересен, скорее, наоборот. Он привык решать проблемы по старому. Пусть, нам это даже на руку.
Я кивнула и с грустью посмотрела в маленькое окошко.
– Ты огорчена? – заметил мое состояние Мориш.
– Мы поссорились на фоне этого дела…
Как удивительно легко я произнесла эту фразу. Видно, искренне желала поделиться, пусть и без подробностей.
– Ссорятся не из-за дел, причины ссор лежат более глубоко. Ревность, недоверие, страх…
Мориш перечислял что-то еще, но я и без него знала причину.
– Мне кажется, он боится моей силы. Спрашивает, хочу ли я знать его тайны, почему не смотрю, не проверяю и всё такое.
– У императорского сыщика много тайн, немудрено, по профессии положено. И поверь, не о всех государственных тайнах нужно знать женам.
Я кивнула, пропустив мысль про жену, какое уж там.
Наверное, Мориш прав. Когда человеку нечего скрывать, он и не беспокоится. А когда ему по службе положено много знать, а рядом ходит такой вот "радар" – наверняка, Рик чувствует себя не в своей тарелке.
– Николетта, – позвал Мориш, и я постаралась сфокусироваться на разговоре. – А вы говорили о природе твоей магии? Рассказывала, как это происходит? Возможно, его пугает не магия, а неизвестность, дистанция. По-правде, и меня пугала, пока я не понял, как работает твой дар. Если хочешь сохранить отношения со своим сыщиком, нужно разговаривать, а не таиться. Это нормально.
– Тяжело быть нормальной девушкой.
– А кто сказал, что это легко? – хохотнул Мориш и залпом допил свой чай.
Когда солнце склонилось к закату, я уже сидела на крыльце дома Рика и отбивалась от прожорливых комаров. Внутрь заходить не стала, хоть служки дома Рика и уговаривали войти.
– Там девочка господина, – услышала я шепотки.
– А чего ж не заходит?
– Стесняется… Повздорили, небось.
Мне заботливо вынесли плед и кружку горячего чая. В одиночестве я сидела долго. Сегодня Рик припозднился, я почти задремала, а когда проснулась, вокруг стелилась тьма.