В последний день командир многие команды отдавал жестами. Я грешила на усталость и только сейчас заметила, что и другие члены отряда стараются преимущественно говорить глазами.

Подошла к командиру, чтобы выяснить, в чем дело, а он лишь приложил палец к губам.

"Конспирация?"

"За нами наблюдают?"

"Нас преследуют?"

Одно предположение хуже другого.

В панике заозиралась по сторонам, а потом как молнией ударило. Что же я, как стажерка зеленая? Вокруг столько войнов, в обиду меня не дадут, наверное. Все же портить им конспирацию себе дороже. Взяв волю в кулак, зафиксировала голову ровно и пошла след в след за опытными мужчинами. А нам все равно, все равно…

Монастырь скрывался за каменными колоннами и живым забором: булыжники вперемешку с дикорастущими кустами. Железные ворота приоткрыты, будто говорят: "Нет здесь никого, давно уже нет". Но бравых войнов не обманешь.

Поодаль виднелся дым из трубы. Как минимум, здесь кто-то недавно готовил, как максимум – отапливал помещение.

Командир зашел внутрь первым, остановился, принюхался и жестом дал команду к засаде. Мужчины сиганули за колонны, чтобы их не было видно снаружи. Кто-то, как я, присел за кустами. Навострив уши, они ждали преследователей.

Я тоже ждала. Ждала чего угодно, только не этого!

Сначала показалась темная макушка, хмурые брови, ярко-зеленые глаза…

К воротам монастыря вышли сразу две знакомые фигуры.

Ветер всколыхнул шоколадные волосы мужчины и золотую копну его спутницы. Рот открылся от удивления, ведь это были Рик и..

..Луиза.

Его подруга со времен студенчества и ясновидящая, со всей серьезностью заявляющая, что она невеста Бога.

Я потрясла головой, пытаясь заставить себя рассуждать логически. Если преследование Рика я могла объяснить его упрямым характером, то Луиза? Зачем он взял ее с собой?

Тем временем повстанцы замахнулись орудиями.

– Стойте-стойте! – я выбежала из кустов на середину дороги и замахала руками.

– Ш-ш-ш! – зашипел кто-то, и я повернулась в сторону злого шипящего.

– Это же.. Это.. – мысли заметались лихорадочно, – это же девушка! Посмотрите, разве она может нам угрожать!

Взгляды всех устремились на трясущуюся Луизу. Бледная, как простынка, она покачивалась на ветру и еле держалась на ногах.

Рик поднял руки и посмотрел сквозь меня на шевелящиеся кусты.

– Мы не хотим неприятностей.

Командир Гард вышел первым.

– Кто вы такие? Почему шли за нами?

– Сияющий упаси идти за вами, – слегка испуганно, но четко произнес Рик. – Мы шли в монастырь. Моя сестра Луиза истинно верующая, она мечтала увидеть это место.

За спиной Гарда потеснились другие повстанцы. Цокая и скалясь, каждый из них вызывающе нацелил нож на Рика.

– Ага, и ты решил сводить ее помолиться именно сейчас, – вперед вышел Оскар, один из самых вспыльчивых вояк. Покручивая нож в одной руке, он приближался к Рику.

Переговоры не сулили ничего хорошего.

– Почему нет? Холода закончились, сейчас лучшее время для похода в горы.

– Говоришь, сестра? – Оскар остановился напротив. – Ничего такая.

Рик нахмурился, отодвигая Луизу за себя. Левой рукой коснулся рукояти меча, но командир экспедиции не дал ему сделать глупость. Никому из них.

– Оскар, заткнись. Простите за грубость, мы военные и остро реагируем, когда нас преследуют, даже если случайно. Возникло недопонимание.

– Так и есть, – кивнул Рик. – Вы позволите нам войти в храм?

Гард вежливо отодвинулся с пути, другие сделали то же самое.

– Конечно. Кто мы такие, чтобы мешать молодой девушке молиться? Обещаю, к вам никто не пристанет, иначе я лично откручу ему голову.

Повстанцы проводили взглядами ушедшею парочку. Недовольными, недоверчивыми, но взаправду не угрожающими. Я давно заметила, что большинство из них только изображало грозных и злых, на деле же они просто не доверяли чужим, всем без исключения.

Рик и Луиза ушли. Сердце стучало быстро-быстро и лишь одна мысль смогла его утихомирить.

На меня он ни разу не посмотрел. Обидно – немного. Хотела ли я с ним разобраться – да, но точно не сейчас.

В храме нас встретили скромно. Мы были правы, монастырь все еще функционировал, принимал верующих, служил домом для монахов, выросших в этих стенах. По-правде, монахов было не так много, трое или пятеро, все они скрывали лица, поэтому сказать точно не представлялось возможным. В одинаковых светло-коричневых рясах, с капюшонами, которые падали на лоб и закрывали верхнюю часть лица. Из под одеяний были видны лишь подбородки, у кого щетинистые, у кого бородатые.