***

Послы задержались в княжестве. Три дня князь вёл с ними беседы, разливал из бочек мёд, угощал гостей молочными поросятами, предлагал стать братьями и объединиться против других племён в их общей войне за мир. Кайра сидела по правую руку от него, улыбалась гостям, но в разговор мужей, приехавших без жён, не вмешивалась. Она видела, как они смотрят на неё, будто не верили, что князь Стронгхолда действительно взял в жену чужеземку, княжну Лисбора, чудом не сожжённого дотла. Маленький лисий князь бегал между столов, ломящихся от угощения, гонялся за дворовым псом Мортом или играл с Кайрой, которую за руку под одобрение князя вытащил из-за стола танцевать. Все в княжестве заметили, как князь смотрит в сторону лисы, как дозволяет ей больше, чем позволил бы другой жене или любимице. Баловал ли он её при гостях, чтобы показать, что лиса у него не в плену, а добровольно пошла замуж за него и не желает мести за пролитую кровь, был ли в том холодный расчёт или искренние чувства, в которые мало кто хотел верить — известно лишь Богам, что взирают на них с высоты небес и отмеряют каждому свою судьбу, добавляя в неё и сладостей, и соли, и перца.

Да вот только ночами князь возвращался к лисе и до утра из их общей спальни не уходил. Вставал он позже, не подскакивал как раньше до восхода, чтобы заняться делами, рассудить двух росомах, не поделивших скотину и зерно, не проводил время в конюшне, облагораживая своего скакуна, но находил время на забавы с лисьим князем, учил его держать меч в руке, и днём, хоть и не одаривал лису прикосновениями и ласковыми словами, но взглядом был с ней.

Лиса изменилась с тех пор. Свободно ходила по княжеству в сопровождении Этны, бежать не пыталась и на рожон не лезла. Взгляды девиц, обиженных отсутствием внимания князя, она перестала замечать, и жила лишь для себя, как хотела. А ещё для брата… и чуть-чуть для князя.

— Когда уже эти послы уедут, — бурчала Этна, семеня за лисой. — Так все запасы выжрут. Ничего на зиму не останется. Будем лапу сосать, как медведи.

Кайра улыбалась. Она привыкла к бурчанию старой росомахи. Ворчливая Этна нравилась ей за прямоту, потому что никогда не стеснялась ни другим в лицо сказать, ни князю припомнить, как на колени к себе с малого укладывала да прутиком отхаживала за провинность, чтоб гусей соседских не гонял, отцу справедливым судом заниматься не мешал и на коня не лез, пока не вырастет. В её присутствии никто не решался лисице сказать грубость или за спиной пошептаться.

— Вот сорванцы, — сетовала Этна, заметив ребятню у бани. — Опять за девками подглядывают. Нет на них руки отцовской, чтобы по шее дала, да мамкиного твёрдого слова. Взять бы за шиворот, да… — окончить росомаха не успела — заметила, что лиса её давно не слушает, да всё какие-то цветы в руках собирает и переплетает красной нитью, пока они по двору идут. — А что это за травки?

— Это Богородская трава, чтобы князю ночью спалось лучше.

— Что? — Этна смешливо посмотрела на княжну. — Умаял тебя князь?

Лиса зарумянилась, завязала узелок на траве.

— Ещё скажи, что я неправа. Вон как раскраснелась, — по-доброму подначивала Этна. — Да не алей. Радуйся, что князю не спится и что дорогу к другим женщинам забыл.

— Ему кошмары снятся.

Росомаха вздохнула, покряхтела, покачала головой. Она шутит, а девица всерьёз думает о беде.

— С малого снятся, — поделилась Этна, но рассказать не успела.

Лисица отвлеклась, заметила князя. Этна лишь усмехнулась, когда девушка заулыбалась, как заискрились её глаза — влюбилась дурёха, как не понять? Поблагодарив Богов, что девушка за ум взялась и перестала строить планы о мести и жить одной ненавистью, росомаха заметила, как Кайра, едва сделав шаг в сторону князя, остановилась. Князь шёл не к ней, а к другой женщине. Румяная, молодая. Она была старше Кайры. Ровесницей князя. Улыбалась ему тепло, одаривала ласковым приветственным словом, и он её одарил. И словом, и взглядом. Кайра заметила, как он коснулся головы мальчишки — погодка Тельконтара, а потом коснулся женщины. Живота. Большого как шар, что уже сорочка его не скрывала, ни свободное платье.

— Эта Анка, — заговорила Этна. — Разродится скоро. Всем говорит, что мальчонку родит, но я-то вижу. Девка будет. Ну откуда с таким пузом пацанёнку взяться? — заметив, что лиса неотрывно смотрит на разговор между князем, женщиной и ребёнком, Этна почуяла неладное. — А ты что это пригорюнилась?

— Это его дети?..

— Его, — кивнула росомаха. — А ты что думала? Что здоровый мужик тебя одну ждал?

Кайра молчала. Казалось, что она во второй раз видит, как мир перед её глазами кружится, рассыпается, как старый золотой лес осыпает листья, и те падают, отмирая. Она опустила голову. Больше не лучилась радостью. Смотрела в землю, будто потеряла всякий смысл лучиться счастьем.

— Тогда зачем ему я?..

— Вот дурёха, — Этна всплеснула руками. — Ты его жена.

— И что?

— Значит, твой сын князем станет. А эти не в браке рождены. Чтобы с бабой возлечь свадьба мужику не нужна.

***

Цветы лаванды Кайра поставила в глиняную вазу возле постели, чтобы лёгкий аромат долетал до князя, когда тот ляжет спать. Часть травы она положила в подушку, зашила нитками от кошмаров и на добрые сновидения. Расправив постель, собирая с неё ненужные сухие листья, Кайра отправила их в огонь. Она всё думала об Анке и детях, которых она подарила князю. И странная грусть одолевала её в минуты, когда она думала о другой женщине, когда вспоминала, как князь касался её, с каким теплом одаривал вниманием. Она не замечала, что лисий князь стал для него ближе и роднее собственного сына. Тельконтар получал от князя столько внимания, что едва ли не отнимал у него каждую свободную минуту, и никогда не был наказан за вмешательство в переговоры, никто не требовал от него княжеского поведения, а списывали всё на прожитие лета. Пять зим — много ли это для лисёнка?

Решив собрать ещё трав для мазей и цветов, которые нравились Тельконтару, Кайра покинула дом без сопровождения. Старая Этна дремала в кресле, согревшись у камина. Шерстяной платок, который она собиралась довязать на днях, послужил её тёплым покрывалом. Годы брали своё, несмотря на бойкий нрав росомахи. Лисица не стала её будить, и впервые за долгое время захотела побыть одна.

В окрестностях Стронгхолда леса не было, но возле гор раскинулись поляны разных цветов. Названий и свойств многих из них Кайра не знала, но встречались ей и знакомые травы и цветы. Тельконтару очень понравились красные маки. Он впервые увидел их в Стронгхолде и с тех пор любовался яркими цветами. Чтобы порадовать брата, Кайра собрала ему пышный букет из маков и из голубых васильков, какие росли дома. Возвращаясь к дому, Кайра услышала разговор, и пожалела, что остановилась, когда прислушалась к словам. Четыре женщины болтали, оставив работу. Одна стояла с охапкой хвороста, другая несла корзину с бельём на реку, третья несла кувшин с парным молоком, чтобы подоспеть к столу и угостить мужчин, когда те вернутся с охоты. Четвёртую за подол дёргал отрок, пытаясь привлечь её внимание, но мать была слишком занята рассказом.