Сэт впервые заговорил с тех пор, как вошёл в комнату совета. Выдра поджала губы, смотря на него, и Кайра засомневалась: княгиня ищет возможность избежать участия в войне или же действительно настолько презирает Сэта за его поступок?

— Лэнта, — Кайра обратилась к княгине по имени, и заметила, как та сразу повернула к ней голову. — Мы забыли прошлые обиды ради благополучия нашего народа, и надеемся, что вы тоже о них позабудете.

— Я не желаю, чтобы войска Стронгхолда пришли к вратам моего княжества, пользуясь нашей слабость после свержения Вара, — она повела плечом, спокойно говоря о предательстве и вероломстве князя росомах, словно он не сидел с ней за общим столом.

— Князь Стронгхолда помогал нам, когда Волки пришли на наши земли, — вмешался Заяц. — Наша Матерь погибла в тот день, но ни я, ни наш народ не забыли, что росомахи сделали для нас. Они защитили нас от врага, когда могли бросить ему на съедение.

— Мой народ уже достаточно пострадал от волков, — заговорил Лось, подняв взгляд на князей и княгинь. — Наши лекари помогают лечить раненных… Но их не станет меньше, пока мы не объединимся.

— Великий Медведь прав, — присоединился к ним Орёл. — Мой народ поможет вам. Мы исполним то, что нам предначертано Зверем.

— Барсуки тоже вам помогут, — бодро заявила княгиня Весла.

Выдра плотно сжала губы. Её народ славился отличными мореходами и самыми быстрыми кораблями. Она и сама, по слухам, была бравой морской львицей, прозванной так среди мореходов за свой характер. Но сейчас Кайра не видела той воинственной женщины, о которой так много слышала разных легенд. Чего она опасается?

— Хорошо, — неохотно согласилась княгиня Лэнта. — Я выделю вам корабли. И своих лучших воинов. Но при одном условии.

Никто не ждал, что за мир придётся платить тем, кто будет биться за него бок о бок. Но голос каждого из них был важен. Численные перевел всё ещё оставался на стороне князя Вара. Все они — желающие мира — измотаны многолетней войной, которой не видно конца.

— Князь Стронгхолда заплатит за всю кровь, что пролил.

Кайра не ожидала, что княгиня попросит голову Сэта. Не ждала, что кто-то из них настолько пожелает смерти князя, что согласится дать в обмен на неё войско.

— Это не по нашим заветам, Лэнта, — мягко заговорил медведь, поражённый таким условием, но выдра и бровью не повела. Она озвучила свои условия.

Сэт встал из-за стола, приковывая к себе взгляды.

— Если такова цена спасения моего народа, то моя голова — ваша, госпожа Лэнта.

Он достал нож так быстро, что никто из князей не успел защититься от возможной угрозы. Лезвие скользнуло по его ладони, и кровь медленно закапала из сжатого кулака Сэта.

— Я даю вам слово Крови.

Алые капли одна за другой падали на земли Стронгхолда.

***

Медведи никогда не совершали жертвоприношения. Великая Мать-Медведица не любила пустого кровопролития. Она принимала скромные дары своих детей, наделяла их силой и благословляла их не победой в грядущем бою с Волками, а своими материнскими объятиями, что были крепче любого щита.

Костры разожгли не на главной площади, как это делалось во многих княжествах, а перед дворцом князя медведей. Жители княжества сходились к нему, объединяясь в это непростое и тревожное для них время. Хэвард обратился к ним, призывая каждого медведя попросить защиты у Великой Матери и поверить в силу Зверя. Он извинился перед ними, что позволил их народу страдать от набегов Волков, и не давал громких обещаний победы. Не говорил, что их будущая жертва необходима и что не все из медведей вернутся домой. Он просил прощения у Матери, что допустил это кровопролитие и просил уберечь от него их детей.

Кайра в очередной раз поразилась открытости князя медведей.

Медведи готовились к ритуалу загодя, с наступлением сумерек, возводя будущие места для костров, и лишь когда на небе загорелась первая звезда, прозвучал молитвенный напев. Шаманка — низкая женщина, что казалась тучнее из-за количества одежды на ней, зажгла семь костров, идя по кругу, повторяя лучи солнца, распалённого во дворе дворца. Последним она зажгла тот огонь, что был в центре — он был больше других и выше поднимался к ночному небу. Оно было чистым. Ни единого облачка. Ни одной тучи. Глубокое бескрайнее небо, какое не встретишь нигде. Кайра поразилась; ей казалось, что она никогда не видела ничего прекраснее. На небе горели звёзды. Их было так много, что, казалось, само небо приблизилось к ним, отвечая на призыв. Облик небесной медведицы взирал на них с вышины. Млечный путь — дорога света — плавным росчерком кисти художника украсил небо. Это считалось добрым знаком.

Молитвенный напев шаманки звучал всё громче — его, один за другим, подхватывали медведи. Пел сам князь, обращаясь к Медведице, и ему вторили его сыновья. Каждый из них. Пела вместе с ними и Лаогера, встав вровень с братьями. Хор голосов медведей сливался воедино, и Кайра впервые не чувствовала себя чужой в окружении незнакомцев, в чужом княжестве. Она чувствовала как что-то внутри неё отзывается на молитву. Как внутри неё появляется тепло — оно крепло в её груди и расходилось по телу, даря странную лёгкость. Разгоняло тревожные мысли и дарило давно утраченный покой.