Учитель был рядом, и ему стало очень не по себе от странного голоса Йи, он уже говорил таким, когда самостоятельно вёл дознание:

— Клан Хранителей Вольного Пламени прислал свой привет...

Ещё через день Йи смог натянуть одежду — но тут же снял, попросив у Учителя какого-нибудь масла, смягчить кожу.

Учитель покачал головой:

— Найду-найду масло... и бригаду юных лекарей. С честью вынеси пытки, которым они тебя подвергнут...

Учитель знал, о чём говорит! Рвение начинающих лекарей, даже направляемое гневными окриками наставников, могло и совершенно здорового в гроб загнать, что уж говорить о несчастных нездоровых. Впрочем, Йи оказался крепче, чем даже сам о себе думал. Примочки, растирки, компрессы поставили его на ноги за неполных два дня.

— Сознайся, ты нарочно так быстро выздоровел! — алым маком зацвела юная целительница.

Йи, встретивший её в чёрных штанах и рубахе, развёл руками:

— Огненный дракон стесняется, когда на него не просто смотрят, но ещё и трогают.

— Я же его ласково и с нежностью! — затрепетала ресничками красавица.

— Так ему же ещё сильнее стыдно!

— Ах!..

Целительница, кажется, только теперь поняла, что исцеляющие растирки нужны были не только животу, бёдрам и ягодицам будущего палача, а слова его несли определённый скрытый смысл...

Это её подружка растирала всё тело Йи, равномерно, не выделяя никаких интересных ей зон — а юноша мог спокойно представлять на её месте Стальную Паучиху.

Или Крылатую Смерть.

Или обеих.

*

Лю сидел на корточках на перилах лестницы, вцепившись в них руками. Сидел, хищно сгорбившись, и сам себе напоминал чжэнь няо1, только не фиолетового с медно-красным клювом — чeрного, с алыми полосами на лице. Хотя птица с человеческим лицом — с девятью лицами! — цзю фэн2… и уж она-то точно алая с золотом, как ни крути, а феникс. С чeрных рукавов халата ученика палача капала алая кровь, оставляя на серых пористых ступенях грязно-серые пятна.

Суодуанн Льяо стоял рядом, почтительно пряча руки в рукава. Старался не смотреть на Повелителя.

— Позволишь подготовить тебе новую одежду? — спросил евнух, больше надеясь поскорее сбежать и сменить свой собственный халат на чистый — до него тоже долетела кровь.

— Будущее вызрело во мне, — глухо сказал Лю. — Моe будущее. Ваше будущее… вели выстирать и высушить это, — он спрыгнул с перил и быстро поскидывал на ступени халат, рубаху, штаны.

Лю совершенно не волновало то, что он окажется нагим перед рабом. Пусть любуется красивым, гладким, загорелым телом — нет. Надо отдать ещё одно указание:

— Вели подготовить купальню. Позови туда императрицу, парней и девиц, умеющих делать массаж...

Пока прачки будут отстирывать его вещи, можно продолжить начатое с местной правительницей.

Ей же понравилось.

Прошлая ночь, о, прошлая ночь!..

О, наложницы из гарема императора!..

О, императрица!..

Её наложники так старательно демонстрировали свои умения, что распалившиеся аппетиты развратной императрицы перестали удивлять Лю. Он и сам становился ненасытным, играя с нею в «дождь и облако». Вот только ему мало интереса было в банальном удовлетворении похоти.

Да, красавица щедро делилась своей ци. Да, он впитывал её, перетапливая в заряды разрушительной энергии. Но для тех целей, что он преследовал, требовалось нечто большее.

Нужно добавить в горнило похоти — смерть.

Двое мужчин, одновременно дарящих радость своей императрице… трое… семеро… они не Лю, они могут, а значит, должны растрачивать своe семя, напитывая энергиями жизни красавицу, чтобы она сторицей отдавала их полудемону.

Её силы на исходе, рассвет щедро красит алым низкие облака, и что-то очень правильное ветер приносит от зимней резиденции, где собралась уже сотня девственниц…

Лю залюбовался влажным телом императрицы на золоте шелков, в окружении семи трудящихся над её удовольствием наложников. Парень, которому велели дарить ей радость языком и губами, уже приближается к своей цели. Ему не привыкать к затеям императрицы, и его не настораживает вцепившаяся в его волосы на темени рука, неважно, чья. Не пугает холод металла рядом с шеей.

Кульминация!

Широкий жест полудемона!

Шуангоу3в его руке ловко отделяет голову раба от тела, и кровь из вскрытых артерий щедро заливает всё и всех вокруг. Никто не кричит. Кого-то тошнит.

Глаза императрицы распахнуты от восторга! Пальцы умело удерживают напряжение…

Лю в мыслях топчет не горячую кровь раба — саму Поднебесную.

Именно это именно то, чего не хватало для завершения картины «Полная готовность». Теперь врата между Поднебесной и Диюем легко распахнутся в нужное время.