От этого ее чувства запутались еще больше.

— Видишь, крыса? — позвала Чародейка. — Я же говорила.

Ак уронил голову.

— Давай, скажи, — продолжала Чародейка. — Скажи это вслух, крыса.

— Вы были правы, — прошептал Ак почти неслышно. Потом сполз со стола на пол и скрылся из виду.

Прядка совладала с эмоциями: влепила им смачную пощечину и велела выстроиться в шеренгу. С ними она разберется позже. А пока пора принять решение.

Нужно сматываться. Прядка схватила Чарли за руку, поставила две кружки на полку у двери и поспешила к ступенькам.

Чарли все воспринял спокойно и начал довольно скучный рассказ о своем пребывании в плену. Повторять его я не буду, это утомительно. Тем более вскоре он перешел к другим темам:

— О, Прядка, правда здорово, что мы вернемся к нормальной жизни на Скале? К пирожкам, мытью окон и садоводству?

Прядка слушала вопросы Чарли, и прямо у подножия ступенек на нее накатила тоска. Набросилась исподтишка, как это обычно бывает с тоской, метя по почкам и сердцу.

Похоже, Чарли совсем не изменился. Это радовало. Она боялась, что после плена у него останутся душевные шрамы. Но вот он перед ней, как всегда, веселый и энергичный. Чарли вполне мог бы учить щенков, как правильно выражать восторг. Старый добрый Чарли. Такой же, как прежде.

А вот Прядка уже не такая.

За то время, что она провела вдали от Скалы, она сильно изменилась. Ей больше не было дела ни до пирожков, ни до мытья окон, ни даже до кружек. Ее интересовали споры и эксперименты с ними, мореплавание, ее команда.

Все это означало, что… она не может вернуться к прежнему образу жизни. Понимаете, это у нее появились душевные шрамы.

Вот она, ирония! Путь, который проделала Прядка, чтобы обрести желаемое, превратил ее в человека, больше не способного радоваться победе. Она посмотрела Чарли в глаза. Эмоции расступились и склонились перед нарастающей меланхолией, провозглашая ее королевой.

В тот миг, глядя Чарли в глаза, Прядка подумала о другом. До кого ей не должно быть дела в принципе. Именно это мы слишком часто понимаем в сказках неправильно. Мы считаем, что любовь объяснима, только если видим отдельные фрагменты, побуждения.

Чарли ухмыльнулся. Такая знакомая улыбка. В точности как его.

Прядка не поверила. С этой улыбкой он самую малость, но переборщил. Она ведь знала Чарли.

Развернувшись, она взбежала по ступенькам, влетела в комнату, перепугав Чародейку, которая усаживалась в кресло, и исполненная воинственной непокорности крикнула:

— Это не Чарли!

Чародейка помедлила.

— Вам нравится издеваться над людьми. — Прядка ткнула в нее пальцем и шагнула вперед. — Вы проклинаете самыми страшными проклятиями, какие только можно представить, подбирая их под каждого человека и его слабые места. Вы не держали Чарли в тюрьме.

— И что же, по-твоему, я с ним сделала?

— Вы превратили его в крысу.

Ха! Наконец-то.

Шаг за шагом Прядка надвигалась на Чародейку.

— Каждый раз, как я пыталась разговорить Ака об этом месте или о вас, он начинал заикаться. Он подыскивал слова. Проклятие не давало ему сообщить ничего такого, чтобы я поняла: он — это Чарли, под проклятием.

— Тогда как он мог рассказать тебе о здешней защите? Мне известно, что он это сделал. Мне многое известно, дитя.

Прядка застыла, ее глаза округлились.

— Потому что, рассказав об этом… он пытался заставить меня держаться подальше…

Она сосредоточилась на Чародейке.

— Чтобы снять проклятие, я должна была прийти сюда? Луны! Вы прокляли его так, что единственный способ снять проклятие — это доставить меня сюда, к вам! Вот почему он пытался всячески мне помешать. Потому что… он меня любит.

Комната погрузилась в тишину, если не считать единственного звука: кто-то сопел.

Прядка подошла к столу и обнаружила за ним крысеныша Ака. Он поднял на нее красные глаза. В отличие от двойника Чарли Ак пребывал в полном раздрае: дрожал и плакал, свернувшись в клубочек.

Прядка опустилась на колени.

— Чарли…

— Прости меня, — прошептал он. — Я не хотел, чтобы она оказалась права. Она сказала, что в конце концов я все равно приведу тебя сюда, и она будет с тобой забавляться. Я пытался не следовать ее пророчеству, но я глупый, Прядка. Глупый и никчемный. Ты заслуживаешь гораздо большего. Только посмотри, чего ты достигла, а я не справился даже с одним делом — уберечь тебя…

— О, Чарли.

Прядка подхватила крысеныша на руки и прижала к себе. Он дрожал, зажмурившись.