— Ах, да, да, — ответила Луиза.

Быстро, прежде чем он успел остановить ее, она опустилась на колени и принялась развязывать шнурки его ботинок.

— Не нужно, — сказал он, схватив ее за руки.

Она не встала, а только подняла голову, и внезапно ее глаза стали очень серьезными, а губы дрогнули. Светлые волосы казались темными на фоне белого платья. На мгновение наступила тишина. Спенсер выпустил ее руки и наклонился, чтобы разуться. Она поднялась и вышла из комнаты.

Спенсер стоял под душем. Быстрые струйки сбивали волосы на лоб и слепили глаза. Ему был приятен их монотонный шум; он успокоил его нервы и на миг погасил неистовое возбуждение, охватившее его в этот час. То был час, которого он нетерпеливо ждал. Иногда, впрочем редко, его одолевали сомнения: вдруг ничего не выйдет, ничего не получится, вдруг они не обратят внимания на письмо, и тогда...

Письмо в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности было написано в апреле, точнее в седьмом часу вечера двенадцатого апреля. Спенсер и Лэрри сидели один в конторе Спенсера. Шел дождь.

Спенсер напечатал текст и вынул из машинки листки бумаги: оригинал и две копии. Он открыл ящик, взял конверт и вставил его в машинку. Лэрри удивленно следил за его действиями.

— Что это за чертовщина? — спросил он.

— Увидишь, — ответил Спенсер. Он напечатал адрес на конверте, вытащил конверт и закрыл машинку чехлом. — Спасибо за машинку.

Лэрри пожал плечами.

— Пожалуйста. Теперь ты, может быть, объяснишь мне...

— Минутку. Ты видел, как я печатал это письмо, и можешь засвидетельствовать, что текст, который я тебе сейчас вручаю, тождествен тому, который я печатал на твоих глазах.

— Ты говоришь совсем как Перри Мейсон[1].

— Именно так я и чувствую себя сейчас, — сказал Спенсер. Он передал Лэрри второй экземпляр. — Прочти, пожалуйста.

Лэрри взял листок. Взглянув на Спенсера с насмешливой улыбкой, он прочел:

«Вашингтон. Палата представителей. В Комиссию

по расследованию антиамериканской деятельности

Тому, кого это касается!

Спенсер Донован, адвокат известного коммуниста Гордона Беквуда, который ускользнул из рук американского правосудия, покончив с собой, сам является членом коммунистической партии. Этим объясняется та готовность, с какой он пришел на помощь предателю Гордону Беквуду, и та злоба, с какой он нападал на выдающихся американских граждан — сенатора Аарона Купа и журналиста Уолта Фаулера. Мистер Донован находится на содержании у русского правительства, которому служит как тайный агент с 1945 года, когда он вступил в коммунистическую партию. Мистер Донован будет отрицать все эти факты. Но американский народ должен знать правду об этом человеке.

Американский патриот».

Лэрри посмотрел на Спенсера.

— Что за нелепость...

— Я посылаю письмо в вашингтонскую комиссию, — сказал Спенсер.

— Ты что, спятил?

Спенсер улыбнулся.

— Может быть, но я все равно это сделаю, и мне нужна твоя помощь. Первое, что они предпримут, — передадут это письмо в Федеральное бюро расследований, где его тщательно изучат, проделают анализ бумаги, исследуют конверт, штамп, установят время отправления и марку машинки, на которой оно было напечатано. Поэтому я и взял у тебя машинку. Я не хочу, чтобы следствие привело их ко мне.

— Дальше, — сказал Лэрри. — Пока звучит довольно занимательно.

— Только ты и я будем знать правду об этом письме. Возможно, наступит момент, когда ты мне понадобишься как свидетель, чтобы подтвердить, что я сам его напечатал.

Лэрри встал.

— Извини, старина, но я не желаю участвовать в этой игре.

Он бросил письмо на стол. Спенсер взял его.

— Почему нет?

— Потому что это... это идиотство.

— Ты можешь выслушать меня?

— Конечно, — ответил Лэрри. — Готов слушать кого угодно.

— Мой поступок — отнюдь не шутка, — сказал Спенсер, складывая письмо. — Я твердо решил это сделать и сделаю. — Он помолчал и вложил письмо в конверт. — Гордона Беквуда обвинили в преступлении, которого он не совершал. Против него не было никаких улик, только слухи, разговоры и клевета. Ты видел, как стряпалось его дело. Сенаторы, члены конгресса и журналисты довели общественное мнение до истерики, и все поверили, что Гордон Беквуд виновен. А затем его заставили доказывать свою невиновность. Это противоречит принципам американского правосудия. Это противозаконно.

— Ты уже об этом рассказал в своем вашингтонском интервью полгода назад, — возразил Лэрри. — Твое выступление было напечатано во всех газетах. Ты уже высказался. Что тебе еще нужно?

— Гораздо большее, Лэрри, — ответил Спенсер. — Мне нужно гораздо большее. — Он опустил голову и говорил очень тихо. — Я хочу, чтобы люди поняли, что с ними делают. Я хочу убедить их в том, что случившееся с Гордоном может произойти с любым из них. Достаточно лишь того, чтобы клеветник или враг написал письмо в комиссию.