Спснсср пожал плечами:

— Конечно, и тогда немедленно будет сделан вывод, что я был членом коммунистической партии.

Председатель молча смотрел на Спенсера.

— Я никогда не был членом коммунистической партии, сэр, — сказал Спенсер.

Биллинджер посмотрел на Корнела, тот кивнул головой и спросил:

— Мистер Донован, вы адвокат. У вас есть своя контора в Нью-Йорке?

— Да, сэр.

— И давно?

— Я открыл свою собственную контору около шести месяцев назад.

— А до этого?

— До этого я был младшим компаньоном адвокатской конторы «Арбэтт и Майлс» в Нью-Йорке.

— Долго?

— Около восьми лет.

— Вы ушли по какой-нибудь конкретной причине, мистер Донован?

— Я хотел иметь собственную контору.

— Следовательно, никаких других причин, ну, скажем, разногласий по вопросам деятельности фирмы или...

— Я знаю, что вы хотите сказать, мистер Корнел Мне нечего скрывать.

— А я и не сказал, что вы что-то скрываете, сэр.

— Я ушел из фирмы потому, что мистер Гордон Беквуд, находившийся в то время под следствием сенатской комиссии, обратился ко мне с просьбой быть его адвокатом.

— И для того, чтобы удовлетворить его просьбу, вы вынуждены были уйти из фирмы, так? Правильно я вас понял?

— Правильно, сэр. Мистер Арбэтт и мистер Майлс не хотели, чтобы фирма вела какие-либо дела политического характера.

— Спасибо, мистер Донован, — сказал Корнел и обратился к Биллинджеру: — Господин председатель...

— Да, благодарю вас, господин адвокат, — сказал Биллинджер. — Мистер Донован, вы, должно быть, приняли очень близко к сердцу дело Беквуда, если решились оставить весьма уважаемую адвокатскую фирму и...

— Да, сэр, — ответил Спенсер. — Я был убежден в невиновности Гордона Беквуда.

— Вы говорите — в невиновности Беквуда, мистер Донован? Если мне не изменяет память, мистер Беквуд обвинялся в принадлежности к коммунистической партии?

— Память вам не изменяет, господин председатель, — подтвердил Спенсер, сдерживая гнев.

Баллинджер свирепо взглянул на него.

— Вы, возможно, помните, что в то время мнения о виновности мистера Беквуда расходились?

— Господин председатель, я не понимаю, какое отношение к моим сегодняшним свидетельским показаниям имеет виновность или невиновность мистера Беквуда.

— Я просто отмечаю, — ответил Биллинджер, кокетничая перед телезрителями своим терпением, — что многие, в том числе, добавлю, кое-кто из выдающихся американцев, были убеждены в виновности мистера Беквуда.

— Мистер Беквуд умер, господин председатель. Он не может вам ответить.

Зрители в зале опять заволновались, и один из чиновников комиссии встал.

— К сожалению, мистер Беквуд покончил с собой до того, как сенатская комиссия могла прийти к какому-либо определенному выводу, — сказал Биллинджер.

— Да, сэр, действительно, к сожалению.

Председатель откашлялся.

— Мистер Донован, после смерти Беквуда вы выступили здесь, в Вашингтоне, с заявлением, в котором... одну минутку, оно здесь у меня. — Он начал рыться в бумагах на столе. Корнел встал и, протянув руку через плечо председателя, передал ему газетную вырезку.

— Я знаком с содержанием этого заявления, господин председатель, — сказал Спенсер.

— Я хочу прочесть из него один абзац, — заявил Биллинджер. — Вы говорите здесь о члене сената Соединенных Штатов сенаторе Аароне Купе. Я цитирую: «Он [сенатор Куп] начал драку — может быть, с добрыми намерениями, не знаю. Значит, нужно было выйти из нее победителем, иначе могла серьезно пострадать его политическая карьера. На карту было поставлено его место в сенате. Он нуждался в рекламе». — Биллинджер окинул взглядом зал и продолжал читать медленно и выразительно: — «И вот, леди и джентльмены, сенатор Куп заработал эту известность, такую же известность, какую приобретает убийца, убивающий ни в чем не повинного человека». Кавычки закрываются. — Биллинджер отложил вырезку в сторону. — Это очень сильные выражения, мистер Донован.

— Да, сэр.

— И они применены вами к одному из наиболее выдающихся членов сената Соединенных Штатов Америки, к человеку, посвятившему всю свою жизнь служению на благо американского народа.

Наступила пауза.

— Я полагаю, — заметил Биллинджер, — вы признаете правильность прочитанной мною выдержки?

— Да, сэр.

— У вас действительно было такое мнение о нем в то время?

— Да, господин председатель.

— А теперь вы переменили свое мнение, мистер Донован?