Внизу по мощеной дороге метров три в ширину шли по своим делам люди. Тут были и взрослые, и дети, люди в аккуратных и ярких одеждах, и в более простых. Один мужчина нес на спине привязанную к телу веревками большую корзину с овощами, под весом которой он согнулся. В метрах десяти от него у угла перекрестка деревянными мечами играли дети. Но не успел человек с корзиной дойти до них, как мимо него пробежал невесть откуда взявшийся пацан в оборванной майке и штанах. Остановившись на полушаге, он ловко дернулся к мужчине и подпрыгнул, стянул выглядывающие из корзины пару початков кукурузы. Он исчез так же быстро, как и появился. А вот мужчина так ничего и не заметил.

Сквозь шум утреннего города слышалось тихое ржание находившихся лошадей, при порывах ветра иногда тянуло навозом. Если прислушаться, можно было даже различить среди фонового городского шума и кукареканье. На пронзительно голубом небе, на котором можно было заметить вибрирующие контуры ячеек купола, висели крупные пятна облаков. В двухэтажном доме напротив тоже были распахнуты окна, и через их неплотные занавески было частично видно интерьеры комнат. На небольшом карнизе, тянувшимся вдоль всей стены здания, стояли продолговатые горшки с пышной свисающей зеленью, или же, пышными цветами.

Дрейк уловил их тонкий аромат. И тут вспомнил о розах, которые стояли у на столике у кровати, когда он пришел в себя на ферме уже в теле человека. Когда он познакомился с Аркеном и Найрой…

К горлу подобрался тугой ком. Дрейк резко отлепился от окна, сел обратно на кровать, схватился за волосы. Он вдруг понял, что ничего больше не будет, как прежде; что Аркен больше никогда не вернется. И что, скорее всего, он больше никогда не увидится с Найрой.

А это значило самое главное; что вернуть свое тело и вернуться домой уже никто и ничто не поможет. Не было надежды и на Лину; в последний раз она крайне странно повела себя. Более того, она уже воспринималась не так, как прежде. Реакция человеческого тела на нее была очевидной; Лина была опасной. Но, с другой стороны, в этом не было смысла. Оставалась только она одна, кто мог кое-как помочь обрести свое тело и вернуться домой. Но даже так. Как она могла найти его… здесь? Как она вообще могла знать, что его занесло в этот город?..

Прокручивая в голове все эти мысли, Дрейк все больше и больше впадал в отчаяние. Оно удушающей волной прокатилось по телу, заставило течь по щекам слезы.

Как вдруг в дверь постучали.

Дрейк встрепенулся, вновь ощутив раскалывающую тело боль. Быстро вытер лицо ладонями. Поднялся и отодвинул щеколду, открыл дверь.

На пороге стоял Рихард. С уложенной прической, в своем потрясающем жилете и штанах, не знающих пятен от тяжелых путешествий. С широкой улыбкой на лице. Как тут его улыбка медленно сползла с лица, оставив сосредоточенное спокойствие.

— Что случилось? — взволнованно поинтересовался он.

Дрейк вытер рукавом рубашки лицо — слезы так предательски и лились.

— Ничего. Вспомнил о… друге, — тихо сказал он.

Рихард растерянно хмыкнул, обеспокоенно посмотрел по сторонам.

— Значит так, парень. Пойди умойся и приведи себя в порядок. Уборная в конце коридора и направо. А потом спускайся вниз. Стол уже накрыт. Надо покушать, пока Пит и Джордж не проснулись. А то они такие прожоры, что тебе ничего не оставят.

С этими словами Рихард развернулся и ушел направо, к двойным дверям, за которыми находилась ведущая на первый этаж, лестница. Поднял руку и помахал ею, словно бы знал, что его провожали взглядом.

Дрейк закрыл дверь в комнату и подошел к комоду, стоявшему в углу близ кровати. У стоявшей на нем масляной лампы, на которой остались жирные следы копоти и грязи, лежал ключ от комнаты. Дрейк взял его и полотенце с крючка у входной двери. Закрыл дверь и вставил ключ в замочную скважину, несколько раз провернул. Это не получилось с первого раза; ключ то и дело застревал.

Когда дверной замок щелкнул, Дрейк высунул ключ и спрятал в карман. Двинулся налево, в уборную. Ему повезло, она не была занята. Но была такой же маленькой и тесной, как, видимо, все комнаты в этой таверне.

Тут над раковиной висело вставленное в пошарпанную раму прямоугольное зеркало. И Дрейк впервые за все время увидел себя. Он оказался счастливым обладателем пышной, но короткой шевелюры темно-коричневого цвета, больших голубых глаз, маленького прямого носа и толстых бровей. За все время у него самого успела отрасти щетина, но не такая плотная и тем более, не ухоженная, как у Рихарда.

И только сейчас пришло понимание, почему Аркен не раз подолгу уходил на второй этаж на ферме, а после приходил гладкий и как бы помолодевший. Почему-то о себе тогда Дрейк не подумал, что у него тоже могут расти волосы на лице.

— Ну и уродец, — уронил он, внимательно рассматривая себя в зеркало. — Драконом я был изрядно красивее…

Он провел пальцем по колючей щетине. Как тут он вспомнил о словах Рихарда и принялся приводить себя в порядок. Умылся, свои растрепанные волосы пригладил мокрыми руками. А вот от покрасневших глаз избавиться не смог.