— Я не хочу оставаться тут одна, — она говорит это таким тоном, что мы с Виком беспокойно переглядываемся. — Я не останусь тут одна и не позволю ему что-либо делать со мной.

— Лара, послушай меня, пожалуйста, — я аккуратно кладу ладонь на её пальцы, потихоньку отцепляя их от кобуры и стараясь подобрать правильную интонацию.

— Не используй на мне эти свои штучки, — она недовольно кривится, и голосовой анализатор выдает всплеск агрессии. — Говори нормально.

Помедлив, я отключаю голосовой модулятор и прочищаю горло.

— Так лучше? — Она на миг прислушивается и кивает. — Лара, сейчас в участок приехал комиссар. Джеймс просил меня спрятать тебя и срочно идти к нему. Вик мой друг. Он лучший из лучших, он не раз вытаскивал меня с того света. Он не причинит тебе вреда, я... — Я поднимаю глаза на Вика, который в этот момент, стоя вне поля зрения Лары, пытается мне жестами что-то подсказать. — Он просто... Посидит тут, с тобой. — Вик кивает. Показывает рукой на разложенные хирургические инструменты, а потом скрещивает руки перед грудью. — Он ничего не будет делать, только... Покормит тебя. Ты истощена, очень сильно. Тебе надо поесть. А потом я вернусь, так быстро, как смогу, и только тогда Вик будет тебя лечить. У меня в машине твоя винтовка. Я вернусь и принесу её тебе сюда.

Видимо, обещание принести её оружие становится последним, перевесившим чашу весов, аргументом.

— Хорошо, иди — она убирает руку, задумчиво облизывает губы и оборачивается на Вика. — И где еда?

В её голосе я с облегчением узнаю ту самую Лару, которая вышла вчера вечером из моей квартиры.

Почти бегом я вылетаю из клиники, падаю на переднее сиденье и машу рукой в сторону участка. Когда мы через восемь минут приезжаем на парковку, я прошу Шарпа забрать кофр и сунуть под мой стол в кабинете, а сам взбегаю по ступеням, приложив ладонь к сканеру, протискиваюсь между сегодня слишком медленно открывающихся створок и быстрым шагом, переводя дыхание, иду к лифту. Быстрее было бы по лестнице, но, заходя в кабинет к шефу, я не должен выглядеть, как запыхавшийся стажер.

Дверь в кабинет Джеймса приоткрыта и, идя по совершенно пустому (с чего бы?) коридору, я уже на подходе слышу, что там не только комиссар Эванс, а еще и Уилл Канейро-младший, наш мэр и Ма Тонг, в дополнительных представлениях не нуждающийся.

Разговор шел в ключе «Что вы собираетесь сделать для обеспечения порядка...». Вопросы задавал Ма Тонг,отвечал почему-то мэр, а Эванс пытался отпускать какие-то саркастичные комментарии.

Постучав по створке костяшками для соблюдения вежливости, я потянул её на себя и, игнорируя всех присутствующих, посмотрел на Джеймса.

— Разрешите войти, сэр?

Краем глаза я вижу, как Эванс корчит рожу. Да, ты тут на птичьих правах даже по полицейскому уставу. Ты тут гость, а не Джеймс.

— Входите, детектив Ливану.

— Что-то вы не торопились выполнять приказ, — все-таки открывает пасть комиссар, закладывая пальцы за ремень и смотря на меня снизу вверх.

— Сэр? — Я захожу в кабинет, закрываю за собой дверь и, задержавшись взглядом на каждом из присутствующих, останавливаюсь у дверей, ставя ноги на ширину плеч и кладя обе ладони на поясницу, левую под правую. Все те немногие разы, что я пересекался с комиссаром, я заметил, что его ужасно раздражает военная выправка, хотя он и старается этого не показывать. Так что сейчас я не собирался отказывать себе в удовольствии немного позлить его, тем более – при свидетелях.

— Вам был дан приказ явиться в участок более тридцати минут назад! Где вы шлялись?

— Детектив Ливану, мое задание выполнено? — Мягким, спокойным голосом, почти сразу за Эвансом вдруг спрашивает Ма Тонг. Я поворачиваю голову в его сторону, встречаясь взглядом с интерполовцем и понимаю, что ему весело. На столько, на сколько вообще возможно в этой ситуации.

— Да, сэр.

— Агент в безопасности?

Он уже и про это знает? Хотя чему я удивляюсь.

— Да, сэр.

— Уважаемый, вам не кажется, что вы превышаете свои полномочия? — Эванс пытается говорить спокойно, но дается ему это с трудом.

— Нет, не кажется, — Ма Тонг переводит на него взгляд, а я снова смотрю прямо, на Джеймса, который сидит с совершенно серьезным лицом. — Как вам известно, комиссар, я наделен полномочиями при необходимости взять в подчинение любую полицейскую единицу, или единицы, если того требует исключительность ситуации.

— Если того требует ситуация. Сейчас такой необходимости не было! Детектив Ливану, используя служебный транспорт и неустановленных лиц, предположительно, из этого же участка, осуществил вмешательство в процесс... Задержания! На территории другого участка, без соответствующего на то запроса с их стороны. Убил ценного свидетеля. После чего – скрылся...

Я, чувствуя, как во мне начинает закипать все, что накопилось за последние пару дней, очень крепко сжимаю челюсти, стараясь не издать ни звука.

Ценного свидетеля я убил, значит, да? Процесс задержания там шел, ага...

— Я так и не услышал, кого вы пытались задержать, кто пытался это задержание осуществить, и кого именно вы считаете ценным свидетелем. Объясните, Эванс.

— У вас есть право пользоваться сотрудниками. Но не право лезть в неподконтрольные вам операции, сэр. Хотите узнать подробности, оформите соответствующие документы. А пока что...