Яркая круглая луна светила на снег, укутавший все вокруг искристым покрывалом.

– Сюда. Осторожно, тут скользко и опасно, особенно в такой обуви.

Патрик указал на туфли-лодочки, которые Джаз надела утром в преддверии обычного дня.

Слышался лишь скрип снега под ногами.

– Вот это я понимаю тишина, – сказал Патрик, осторожно ведя Джаз через стоянку к выходу с больничной территории. – Удивительно, как снег заглушает любые звуки.

– Патрик?

Пора было это сказать. Джаз глубоко вдохнула:

– Спасибо за то, что ты здесь. Я очень благодарна.

– Не за что, ей-богу.

Джаз отбивала зубами дробь даже в шерстяном пальто. Она споткнулась, Патрик обхватил ее за талию.

– Держись, уже близко.

В такую гостиницу при обычных обстоятельствах Джаз даже не зашла бы. Она села в маленьком неприглядном холле, дождалась, пока Патрик зарегистрируется у портье.

Они взобрались по лестнице, покрытой изношенным узорчатым ковром.

– Прошу. – Патрик отпер номер.

Джаз переступила порог небольшой, но на удивление симпатичной комнаты. Патрик вошел следом, закрыл за собой дверь.

– Ну что, организовать тебе приятную горячую ванну? – предложил он.

– Не суетись, я сама все организую. Ты иди, поспи. Тоже ведь вымотался.

– Я? Нет! У меня получился выходной, я провел его за чтением и чаем. Чувствую себя шикарно!

– В любом случае большое спасибо. – Джаз решительно поцеловала его в щеку. – Спокойной ночи.

Джаз вошла в ванную, включила свет. Патрик с порога наблюдал за тем, как она закрывает сливное отверстие пробкой.

– Джаз, к сожалению, это был единственный свободный номер. Гостиница переполнена, куча народу застряла в пути из-за заносов. Так что я, увы, ночую с тобой. Готов спать в кресле, если пожелаешь.

Она резко обернулась:

– Шутишь?

– Нет, клянусь. Позвони портье и спроси.

– Господи! – Джаз полностью вывернула краны.

– Мне жаль, очень. Честное слово, это не уловка с моей стороны, не попытка к тебе подкатить, а просто старая добрая британская погода.

Джаз не ответила. Патрик пожал плечами:

– Понял. Посплю в машине. – И вышел из ванной.

Джаз мысленно завопила от злости, но выскочила следом.

– Не глупи, Патрик! Ты замерзнешь до смерти, и это тоже будет на моей совести.

Глянув на кровать приличных размеров, Джаз проворчала: «Переживу как-нибудь», вернулась в ванную и хлопнула дверью.

Джаз лежала в ванне, прислушивалась к тому, как горячая вода расслабляет ноющие плечи, успокаивает нервы. Закрыв глаза, Джаз попыталась мыслить рационально. Что бы ни было в прошлом, сегодня Патрик вел себя чудесно. К тому же он и правда не виноват в сложившейся ситуации.

Они оба – взрослые люди. Справятся.

Джаз вытерлась толстым полотенцем и поняла, что в довершение ко всему ей не в чем спать. Надела нижнее белье и, вновь обернувшись полотенцем, вышла из ванной.

Патрик был уже в кровати, одежда висела на спинке кресла. Заложив руки за голову, он наблюдал за Джаз.

Та обошла кровать, скинула полотенце и быстренько нырнула под одеяло.

Патрик усмехнулся:

– Джаз, я жил с тобой десять лет. Все уже видел.

– Только больше ты со мной не живешь. Мы в разводе, забыл? – буркнула она, повернулась спиной и попробовала устроиться поудобнее на бугристом матрасе.

– Представляешь, мы в номере, который в данном роскошном заведении именуют номером для молодоженов. Мне жаль невесту, чье замужество начинается на этой кровати, – заметил Патрик.

– Нормальный номер. Спасибо, что его нашел. Мой мобильный тут?

– Да, на комоде. И включен.

– Спасибо. Мне бы позвонить…

– Я уже звонил Майлзу. Ничего срочного. Он пообещал поговорить с тобой завтра утром и ввести в курс дел.

– Значит, Дэвида Миллара пока не нашли.

– Кого?

– Одного пропавшего подозреваемого.

– А.

Наступила тишина.

– Ты как? – наконец спросил Патрик.

– Ты о чем?

– О твоем папе.

Джаз вздохнула:

– У меня до сих пор не укладывается в голове: он лежит при смерти, в нескольких шагах отсюда. Остается лишь верить, что папа выживет. Другой вариант… я… даже думать о нем не могу.

– Ох, солнышко, я очень хорошо знаю, какие у вас с папой теплые отношения.

Джаз кивнула. Комок, копившийся в горле с самого утра, казалось, вот-вот ее задушит.