Он не знал, но этой осенью и Кэролайн отправилась в колледж. Она многое переосмыслила в своей жизни после того, как поняла, что любит Никлауса, но сейчас она отбросила все свои мечты и грёзы о нём в пользу любимого занятия – учёбы и общественной деятельности в колледже. Ей всё так же хотелось иметь много денег, поэтому она искала всевозможные способы подработки, которые позволяли бы ей ещё и не «завалить» учёбу. По причине этого Кэролайн не высыпалась, поскольку ночью она занималась рерайтингом*, в выходные она подрабатывала в ночном клубе ведущей мероприятий, в свободное время за небольшую премию она помогала приюту для животных. В итоге девушка жила, будто во сне, стала рассеянной, извечно утомлённой, зато чувствовала себя довольной и забывшейся. Но учёба, разумеется, страдала из-за стремлений мисс Форбс к материальному обеспечению себя, но Кэролайн старалась успокаивать себя мыслью, что отличная учёба ей и не нужна, хотя, конечно, в душе она понимала, что лукавила с самой собою.

Зимой вышла новая книга Клауса – «Лиам». Те самые его заметки о Мистере Л., облачённые в художественную форму. Наставник Никлауса там узнавался лишь общими чертами, никому не было известно, что за основу брался какой-то ныне живущий человек, поэтому роман воспринимался не как «основанный на реальных событиях», но сам Мистер Л. на презентации книги внезапно осознал, что в ней написано о нём.

Преподаватели с факультета Ника были в восторге от молодого человека и часто ставили его в пример другим студентам.

Так пролетел первый год в Брауновском университете. Всё шло прекрасно: расширялись тиражи книг, вышел фильм по мотивам «Пожара», учёба давалась легко, Стефан с Еленой поженились в начале июня… Но чего-то не доставало. На фоне этой приятной суеты Клаусу часто рисовалось лицо Кэролайн, он думал о ней, но позвонить не решался – боялся вновь вторгаться в её жизнь и пускать её в свою. «Изменилась ли она? Где она теперь? Стал ли я ей чужим?» – мучился по ночам в своей постели Ник.

Он от Кола узнал, что его Кэролайн, оказывается, тоже поступила в колледж: мисс Форбс часто созванивалась с младшим Майклсоном, спрашивая у паренька, как идут дела у его брата.

Было 21 июля, и Клаусу исполнялся 21 год. «Я обещал ей это тогда – год назад… я нарушил своё обещание».

– Привет! Мне нужна твоя машина! – завалился запыхавшийся Клаус в офис Мистера Л.

– Добрый день… ты откуда такой взбудораженный явился? – нахмурил брови наставник, отрываясь от какого-то очередного черновика для публикации.

– Машина, твоя, нужна… Фух, – он плюхнулся в кресло.

Мистер Л. захохотал, запрокинув голову.

– Ну, и видок у тебя…

– Твоя машина винтажная… она у тебя в гараже?

– Если она тебе так сильно нужна – забирай. Насовсем. Считай, это мой первый и единственный материальный подарок, – монотонно отчеканил Мистер Л., не отрывая взгляда от того, что читал.

– Ты что серьёзно?

– Скройся из глаз, пока я не передумал.

Как только за Клаусом закрылась дверь, обдав ветерком лицо Мистера Л., он оторвал глаза от своего чтения и добродушно улыбнулся.

У Кэролайн закончилась вторая пара, но впереди были ещё две. Форбс со скучающим видом присела на лужайке перед зданием колледжа, достала учебное пособие и уткнулась туда с деланным интересом.

Во двор изящно въехал винтажный кабриолет. «Боже мой, что за щёголь решил выпендриться? Наверное, Нора опять подцепила себе очередного богатенького любовничка…»

– Кэролайн! – окликнул её до боли родной голос.

– Ник?! Ты какими судьбами здесь? – она вздрогнула, всплеснув руками, и учебники рассыпались горкой у её ног.

– Я обещал покатать тебя в свой день рождения, помнишь? – он улыбнулся грустной улыбкой, приложив руку козырьком ко лбу, защищая глаза от ослепительного солнца. – И, кстати, у тебя что, до сих пор идут занятия? Уже июль!

– Да, я сдаю «хвосты»… я прогульщица, – она засмеялась. – У нас группа из десяти человек таких лентяев, как я, набралась!

– Поезжай со мной, Кэр.

– Не могу, извини,– Кэролайн опустила глаза.

Но Никлаус проигнорировал эти слова. Он вышел из машины, подбежал к девушке и лёгким движением подхватил её, закинув на плечо, взял её сумку с учебникам и отправился назад. Кэролайн хохотала, шутливо стучала кулачками по его спине, но не в серьёз: она не хотела оставаться здесь.

«Он отправился за мной в такую даль. Господи, прошёл целый год! Но он здесь. Это что-то значит, он любит меня, всё ещё любит…»

Они ехали по горной дороге, навстречу ветру. Они не говорили о прошлом, а просто весело делились впечатлениями об учёбе. Им словно и не хотелось злиться друг на друга и в чём-либо обвинять, потому что оба ощущали, что настал какой-то очень важный момент, который решит для них всё.

– Хватит щуриться! – сморщила носик Кэролайн. – Зачем тебе это, когда ты постоянно хмуришься? А ну-ка быстро надел! – и она ловким движением достала из бардачка солнечные очки-авиаторы и нацепила их на нос Клауса.