Слабо усмехнулся, вглядываясь в напряженное лицо черноглазой.

– Хотелось бы услышать первоначальный вариант. Думаю, он был куда трогательней.

– Нет. Не был. Это всё – сухо отрезала ведьма.

А я рассмеялся, четко улавливая схожесть своей крохи с матерью.

Признания явно давались семейству Мрак с огромным трудом.

Вот только зверю они были не нужны.

Он и так уже чувствовал все, что было ему необходимо, и млел от этого, точно полугодовалый щенок.

Он знал - ведьма уже ему принадлежала. Пусть пока неуверенно, пусть робко доверяя ему свое сердце, но все-таки принадлежала.

– Гроз, а ты веришь, что у нас все получится?
– спросила напряженно.

Кивнул, нежно касаясь пальцами белоснежной щеки.

И в то же время крепко сжал другой рукой талию ведьмы, уже настраиваясь на привычное сопротивление в ответ на простую ласку.

Но ведьма, на удивление, сопротивляться не стала.

Только посмотрела так, будто глазами хотела прожечь во мне дыру за то, что посмел проявлять к ней, самой дочери Ночи, какие- то оскорбительные и совсем неуместные нежности.

Но это мелочи и, наверное, издержки любви к темной ведьме.

Зверя они уже не смущали.

Он разумно рассудил, что если кроха не вырывается, то это – уже успех.

Я, в принципе, был с ним полностью согласен.

*****

Стоило ведьме заснуть, я спустился вниз и тихо вышел на улицу.

Офелию я без труда нашел по запаху.

Она стояла у злосчастного камня и задумчиво водила по нему рукой.

– Ты ведь сказала не все, верно?
– спросил, становясь рядом с ней.

Ведьма даже не повернулась.

– Ты уже и так все понял, раз пришел.

– Хочу убедиться.

Офелия немного помолчала, раздумывая, а после - кивнула, всё-таки соглашаясь на разговор.

– В полнолуние, не получив крови Айсы, нити на камне исчезнут … - теперь её голос зазвучал совершенно иначе.

В нем было ни раздражения, ни превосходства.

Была лишь горечь, которая совершенно не вязалась с привычной Офелией Мрак.

– Если ты и твои волки смогут сдерживать прорыв, ведьмы попытаются связать новое заклинание, но…

– Но темная магия всегда требует крови – повторил слова Айсы.

– Иначе - заклинание не продержится и года. А для такого заклинания должна быть очень сильная кровь.

Покопавшись в кармане, достал пачку сигарет и молча протянул ведьме.

И когда изящные пальцы коснулись сигареты, заметил, что руки у Офелии дрожали.

– Слепая всегда говорила – однажды мне придется её отпустить. Я всё пряталась. Убегала от этого. А потом, когда вампир вышел на наш след, поняла, что больше тянуть невозможно. Я должна это сделать...

Я вдруг вспомнил те же самые слова слепой. Только теперь они обрели совершенно иной смысл.

– Знаешь, Гроз, я всегда старалась быть с ними холодной. Не проявлять ни ласку, ни любовь – она усмехнулась, делая первую затяжку. – Когда они были младше, это давалось мне с трудом, но потом я всё-таки научилась. Просто, чтобы когда…когда придет время, чтобы они не жалели о потере и не считали, что от них ушел кто-то важный – Офелия шумно выдохнула.
– Я часто делала им больно. Специально. Чтобы они меня не любили. Никогда не гордилась их заслугами, хотя они всегда так от меня этого ждали. Считала, что это очень эгоистично - привязывать их к себе, если потом мне придется их оставить…И, знаешь, кажется, я прекрасно справилась с ролью ужасной матери.

Внутри начало мерзко саднить.

Это был неправильный выход.

– Айса очень тебя любит, Мрак.

– Не так, как могла бы – ведьма улыбнулась.
– И точно не так, как однажды полюбит тебя.

Завтра…

Уже завтра наступит полнолуние.

Эта мысль снова и снова мерзкой пульсацией отдавалась в висках.

Вот уже несколько последних дней ведьмы удерживали защитный полог, который был установлен на землях стаи.

Его теперь атаковали со всех сторон.

И сейчас, чтобы избежать прорыва врага на границы, ведьмам приходилось вливать в этот полог почти всю свою магию.

Постоянно…

Но уже завтра укреплять его будет некому.

На нашей стороне было слишком мало ведьм и потому, держать защиту, когда придет время наводить заклинание на камень, будет просто некому.

Помимо тех темных ведьм, что пришли сюда по зову Офелии Мрак, помимо самой Офелии и меня – никого больше не было.

И даже у сестер никак не получалось к нам присоединиться - вампир удерживал их у себя.