Тот словно понял, о чём я думаю, и зашарил рукой под шкурой. Удивился, оглядел комнату. Остановил взгляд на печке, у которой я развесила одежду. И кивнул с пониманием.

Он осторожно перевернулся на спину, подтаскивая шкуру к себе. Поднял руку перед собой, сжал в кулак, опустил её поверх шкуры и повернулся ко мне, хриплым голосом проговорив:

— Я слишком слаб. Сегодня лучше не вставать. Тогда лечение быстрее пойдёт. У вас есть что-то в сумке полезное для меня? Следует быстрее приходить в себя и искать отряд. Нет, лучше идти в город. Лейтенант был слишком уверен в себе. Что-то здесь не так. Следует вспомнить тот момент у реки и хорошенько обдумать его.

И тут он поменял тему, увидев, что я не решаюсь встать:

— Я закрою глаза, уважаемая Рада, одевайтесь. Здесь в подполе всегда что-то есть из продуктов. Хотя бы самое необходимое. Там и сборы укрепляющие могут быть. Посмотрите в том закутке.

Ох, да у меня же и свои сборы есть. Сама подбирала, для себя. И я кивнула соглашаясь.

Оделась, нашла чайник и поставила греться воду, и решила обследовать больного.

Подошла, села и пробормотала:

— Я вас проверю, капитан, лежите спокойно, — положила ему на лоб одну ладонь, а на солнечное сплетение другую.

Закрыла глаза, расслабилась и начала проверять его состояние. Через пять минут поисков поняла, что капитан чист, что меня очень обрадовало. То самое спасительное зелье, мой подарок. Та сила, что смогла до конца побороть яд. Однозначно.

Без него у капитана было бы сильно меньше шансов. Я была слишком неопытным целителем. И сил тратила больше, не умея филигранно её распределять. А сил у меня было не так уж и много.

Открыла глаза и натолкнулась на пристальный взгляд. Капитан вздохнул и, осторожно накрыв мою руку, что я так и оставила на груди капитана, почему-то грустно сказал:

— Оказывается, вы полны сюрпризов, уважаемая Рада. Я всё детство и юность видел эти движения и силу, что вы применяете. Меня не обмануть. Вы целитель. И теперь нужно учитывать события, исходя из новых факторов. Слишком уж вы лакомый кусочек. Тем более, здесь замешан лейтенант Корк. Думаю, мы с вами пока не в безопасности. Нужно всё хорошенько обдумать.

Последнее он уже бормотал, поворачиваясь набок и засыпая. А я сидела рядом, обдумывая такие неосторожные и страшные слова капитана.

Лейтенант Талан Корк, лесной лагерь в волшебном лесу, вечер

За весь день порядком устал. Хорошо, что к походу я подготовился тщательно. От него зависела моя судьба, всё было поставлено на карту.

Поэтому я взял дополнительные зелья, на всякий случай, хоть и встало в лишние солы. О чём сейчас не пожалел, выпив отличного укрепляющего. Этот был не универсальным, а подобранным под меня. Поэтому его не было в нашем наборе.

Пока отряды занимались поисками, я успел обдумать план действий. Но здесь уже нежданно-негаданно мне помогла сама лэри Амили. Я изначально собирался кардинально поменять план действия, что девчонка отвела для Рады Лави и капитана.

Усмехнулся, вспоминая её наставления. Девчонка была уверена, что Раду Лави я презираю и считаю низкой женщиной. Хотя так ведь и было. До того самого момента. Всего несколько слов.

Я не поверил, пошёл проверять. Хорошо, что убедился. А ведь тогда я подумал, что дар у неё лекарский, а она оказалась ещё большим сокровищем, целителем. Тот, кто интуитивно может лечить.

И кто же её обучал основам? Какой-то лекаришка. Этому дару нужен другой наставник. И я его смогу обеспечить.

Сил у целительницы было немного, прямо-таки скажем. Но ведь их и развить можно. Но дорого. Хотя чего не сделаешь для своей дорогой жены. Можно и род подключить. Уж они, узнав, какое сокровище я отхватил, найдут как поддержать.

Сделать женой эту строптивицу тоже будет несложно. Вспомнил наставления пигалицы, лэри Амили, которую когда-то считал прекраснейшей из женщин. Считал, пока не узнал о настоящем сокровище. И не присмотрелся к нему.

Наш разговор тогда, перед походом, на который, оказывается, взяли уважаемую Раду Лави помощницей лекаря. Лэри Амили была в гневе. Её доверенный человек ей быстро донёс изменения в статусе её соперницы. И та не могла скрыть ни гнев, ни срывающийся в разговоре голос.

А уж как лэри описывала, что же мне предстояло сделать. Никогда не думал, что столь красивое лицо может становиться столь уродливым.

Я стоял и смотрел тогда на ту, что раньше так волновала. В тот самый момент, когда жестокие слова срывались с губ лэри, я понял: истинная красота и моё счастье — оно совсем не там, где я искал раньше.

А лэри меж тем достала кое-что из ящика стола и сначала рассказала о зелье, что поставила передо мной:

— Зелье наведённой любви, — я удивился, ведь сделать его было сложно. Мало того, за использование полагалась смерть. Очень дорогое зелье. И опасное. Если меня с ним обнаружат, мне конец. Поэтому я не торопился его брать.