— «Крепости призывают», «Крепости откликаются». Ветер, Огонь, Земля — «слышат». Они действительно слышат, они действительно отзываются! — в разгаре тирады княжны, наконец, пришёл слуга с моим чаем. Девушка наполнила себе стаканчик из своего кувшина, да и я воспользовался заминкой и глотнул горячего.

«Боги, кого же вы привели в мои земли?» — я ощущал, как у меня на загривке приподнялись волосы. Всё, что я услышал от девицы, я знал. Именно знал, добыв эти самые науки из старых книг или от дряхлеющих очень сильных колдунов. Однако одно дело просто узнать. Боги позволили мне видеть лучше других истину в речах, отчего я ощущал её зерно в жиже вспомогательной шелухи. Принимать и понимать найденное — такое не преподают ученикам, к этому приходишь сам, через практику или ту же Ломку. Тех, кто понимает это без долгих трудов, и находит маг-ищейка.

— А зачем тогда столько писанины? — с отрезвляющей горечью чая на языке я кивнул на кипу листов.

— О, это я прислушивалась к Ледяному Пику! — не без крохи гордости заулыбалась за резным стаканчиком княжна. — Я строки рифмовала, но побоялась так вот сразу ими пользоваться. Пропускала через слово. Слово — вслух, второе — про себя. Не знаю только почему на четыре строки отзыва почти никакого, а вот на шесть…

«Боги, как вы могли позволить ей родиться в Драконьем Клыке?» — мне показалось, что, надень я Перо, громадная сова на моём месте тут же встопорщила оперенье и защёлкала клювом. «Шесть строк»! У меня был единственный ответ на то, откуда княжна может знать эту небольшую тайну всех Хранителей Ледяного Пика — её душа когда-то тоже сторожила Твердыню! Нет, она не просто так оказалась здесь, не просто так тейр-Светлейший согласился отдать в пару Фарэму младшую дочь, а его сын, Светлейший Хальвадор, предложил. Ничего не бывает просто! И Иэра не зря вот так привлекла моё внимание к девчонке! Может, я бы просто вспылил, как всегда, и княжна упорхнула к себе мотыльком, прихватив своё добро! Живых, абсолютно точно знающих о «рифмованном подходе» к Морозной Твердыне, существует только один, — я! А теперь ещё и юная княжна догадывается! И всё из-за пары фраз от учителя из башни колдунов!

«Фарэму бы её смекалку», — я боялся, что моя внутренняя дрожь проявится внешне. Мой наследник в плане видения магии оставался далеко позади, и, если в своё время дело дойдёт до их борьбы между собой, на чью сторону может стать Крепость? Она же Услышит!..

— Вам бы магию изучать, княжна, — я следил за голосом. Грудь на выдохе больно сдавило. Хорошо, что хихикнувшая девушка не присматривалась ко мне. Стыдно вот так отступать перед скорой заменой, будучи на голову опытней и сильней. Или вроде сильней, что ещё предстоит узнать.

— Не думаю.

Веселье оборвалось. Я взглянул на девушку, опустившую взор на свою работу. Нет, интерес не пропал, запал тоже на месте. Что-то иное мешало, грузом присев даже не на плечи, а на грудь.

— Кронкнязь огорчился с Вашим приездом. Не видела его таким, — раскрыв ладошку на столешнице, княжна Фанориа разглядывала её. — Магия может не всё.

— Видимо, моя магия его и огорчила. Магия появления, — я вздохнул, наконец, начав работать с первым из принесённых писем.– Магия может почти всё, остальное зависит от нас самих. Потому, что она — часть нас, а мы — часть магии. И не я только что говорил об этом.

Девушка тихо усмехнулась, продолжая греться чаем. Мне едва ли не показалось, что она опечалилась ещё больше от моих слов.

— Я бы очень хотел помочь в решении проблемы, но я наверняка её причина, — хотелось засмеяться, но вместо этого я отвлёк себя на написание строк.

«Не слишком хорошая ситуация. Если я опять что-то неправильно сделаю, то точно не получится выдать свои старания за случайности судьбы. Ребята дополняют друг друга, а большего достигнут уже вместе», — от мысли стало спокойнее. Для Фарэма уже не секрет, что Император скоро наречёт их молодыми супругами. Осталось лишь узнать насколько сильнее нежелание княжны приехать в Пик её нынешнему желанию и дальше узнавать тайны соседствующей с ней Твердыни.

— Княжна, может, я наверняка тороплю события — в очередной раз, — смешок не удержался, пока я, вновь отложив работу, доставал отнятый у воспитанника перстень. Как назло шнуровка мешочка не желала сразу распутываться. — И всё же я воспользуюсь разрешением Фарэма узнать ваше мнение, раз у него не хватило храбрости самому спросить.

Кольцо будто само не хотело появляться, цеплялось за материал и нити швов. Княжна наблюдала за моими стараниями терпеливо, но при виде украшения всё-таки нахмурилась.

— Кронкнязь предупредил меня и просил не принимать от вас, Ярчайший, никаких подарков, — прохрипела неожиданно для меня девушка.

— Эгоистично с его стороны, — я оставил кольцо на столе между мной и княжной. — Этот перстень может носить только Ярчайшая кронкняжна, так что это ваше право, дорогая Фанориа. Решить — будете ли вы уже сегодня той, кем вас представляли ваши родные или нет. Также вы можете оставить этот разговор на пару-тройку месяцев. Я тороплю вас по одной причине — желаю видеть насколько вы уже определились со своим будущим.

Девушка недолго разглядывала блестящую безделушку. Хмурилась и грустно улыбалась наедине с думами, а после печально вздохнула.

— Я бы хотела остаться в Ледяном Пике. Быть гостьей приятно, но я хочу стать Ярчайшей, — она на миг взглянула на меня и улыбнулась. — Не потому, что приехала ради этого. Я так желаю.

Я не ответил. Лишь согласно кивнул, и княжна осторожно забрала колечко, но надевать не стала. Лишь сжала в ладошке и широко улыбнулась, опустив глаза в пол.

— Благодарю, — княжна засмущалась, с заметным отчаяньем закрываясь своими листочками.