Шрифт:
«Мы, тёмные, не хуже, – несколько обиженно буркнул Таор из глубин сознания. – У брата с собой вообще камень-маяк, по которому сюда телепортом – настоящим! – могу перекинуть до сотни разумных! А тут просто ускорились в два раз…»
«Да, ускорились. Просто ускорились. Звери вон идут галопом и не устают, пространство куда-то девается. И всё силами одного светлоухого, – ответил я, чуть вредничая, а после тут же переключился, предположив: – Слушай, а может, Древо Паутин так называется не потому, что они весь лес опутали следящими нитями и вообще каждый из них тот ещё паук, бдящий за безопасностью, а потому, что они вот так перемещаются – типа на паутинках: вон они текут-стелются вокруг?»
«Хм, – задумался полудемон. – Кажется, в этом есть некий смыл…»
Так мы и ехали, коротая время в дружеских разговорах и внимательно поглядывая на творящуюся вокруг магию, не спешившую, правда, открывать нам свою суть. Время текло, движение теней в нашем «тоннеле» не замечалось, и даже внутренние часы сбоили. Одно лишь чувство голода оставалось верным мерилом, сообщая, что обед давно прошёл, и толкая руку всё ближе к тючку с запасами. Погрызая внушительную плитку пеммикана, я возрадовался: «Слава Тьме, что светлый предложил сразу тронуться в путь. А ведь мог предложить разделить “дневную трапезу на лоне природы”, обременённую сотней условностей и десятком ложек-вилок-ножей! Или они у него просто не с собой? Вот и скачем в имение, чтоб уж там, в полном соответствии с этикетом и протоколом! Ох…»
«Да нет, – вновь включился Таор, – я так думаю, что в виду чрезвычайной ситуации церемониал подсократили. Опять же – мы теперь не просто “добрые соседи”, а почти родственники».
«Как будто это что-то меняет, – мысленно вздохнул я. – Думаешь, Светлейшего Повелителя меньше тиранят с условностями? – и тут я ощутимо вздрогнул и чуть не завопил вслух: – Мать моя Тьма! Мы ж после свадьбы отца и Алуринель будем внуками-по-закону Эмпириэля!»
«А ведь да…» – так же потрясенно протянул тёмноэльфийский полудемон и затих.
Замолчал и я, сыто предавшись исключительно процессу скачки и всё больше погружаясь в подобие транса.
Глава семнадцатая
Поющие одуванчики
В этой главе присутствует светлоэльфийское гостеприимство.
Стеклисто-текучий тоннель наша кавалькада покинула точно на закате – будто по сигналу скакуны постепенно замедлили бег, струившиеся вокруг до того нити поблекли и пропали, вновь по левую руку соткался лес, выглядящий уже почти привычно – без сильного наклона прочь от дороги. По правую же руку от нас, уже остановившихся и оглядывающихся, открылась ожидаемая картина: по-над широкой поляной раскинул свои многочисленные ветви огромный дуб со стволом во множество обхватов, что одновременно являлся классическим домом знатных светлых эльфов. Будто природные овалы оконных проёмов в изящных наплывах коры, стройными рядами уходящие на много этажей вверх, и центральный проход, высившийся полукруглой аркой и забранный ниспадающими, обманчиво мягкими на вид побегами, смотрелись абсолютно органично в теле лесного великана. Не менее ожидаемо увидели мы и цепь Детей Леса, стоящих немного за краем поляны и оберегающих ещё и невысокую зелёную изгородь из мерцающего мягкими малахитовыми искрами необычного кустарника, который обегал все границы и подходил к самой дороге, обрамляя съезд.
Подъезжая ближе в едва начавших сгущаться сумерках, я всё же успел отметить отличное состояние древо-дома и решить: «Пожалуй, рвануло не отсюда. И хорошо – не придётся записи Алуринель разыскивать посередь распадающегося дерева».
Меж тем нас встречали, и резво спешившийся Арайгниэль уже отдавал поводья проворно подбежавшему юнцу с короткой косицей, ещё троица похожих почтительно и нерешительно стояла поодаль. Отстегнувшись и спрыгивая с седла, я шепнул Мрре строго: «Не шали!» и так же сдал скакуна юному конюху, ставшему внезапно котюхом. Чуть раньше меня – и как они успели? – аналогичное проделали близнецы, вновь включив свою синхронность. Четвёртым встречающим был невероятно осанисто стоящий на самом пороге дома-дерева светлый эльф, щеголявший в укороченном камзоле и строгих брюках цветов ранней листвы и первых одуванчиков, сплетавшихся в узорах растительных мотивов. Стоило нам подойти чуть ближе, как он не замедлил совершить поясной поклон, коснувшись правой рукой земли и сохраняя при этом абсолютно прямую спину, а выпрямившись, сказать на языке Подземья:
– Рад видеть и приветствовать Вас, Ваше Высочество мастер Энн, третий своего имени, Наследник Владыки Подземья и Тени Великих Гор Эрра, Первого своего имени, – на одном дыхание выдал сын Леса мягким, ровным и отлично поставленным голосом.
И я тут же отключил внимание, ибо сил пристально следить за этикетом и церемониалом не было решительно никаких.
«Пусть вон Таор отдувается! – думалось мне, пока шёл протокольный обмен радостями и наклонами голов. – Запомню, что перед нами Гуиндиэль из младшей ветви Древа Власти, являющийся Хранителем Имения, и будет!»
По завершении встречи Арайгниэль будто испарился, скрывшись в вечерних тенях, щедро даруемых и проснувшимися светлячками, и замерцавшими окнам. Наше же трио взялся сопровождать Гуиндиэль лично, проведя сквозь услужливо распахнувшиеся побеги входа через несколько сумрачный холл, упиравшийся в роскошную винтовую лестницу, что спиралью из ажурных ступеней и перил устремлялась вверх. Поднявший вслед за Хранителем на третий этаж и миновав небольшой коридор, мы оказались около проёма, так же забранного вертикально спадающими ветвями, что раздались в стороны при нашем приближении. Вновь отвесив уважительный поклон, светлоэльфийский дворецкий сделал приглашающий жест, исполненный грациозного достоинства:
– Прошу вас, о Дети Тьмы из Древнейшего Дома, – несколько неожиданно поименовал светлый всю нашу компанию разом. – Эти покои в полном вашем распоряжении: общий зал и комнаты с удобствами для каждого. Ваши вещи будут доставлены с минуты на минуту, лёгкие закуски уже на столе, полный ужин будет подан через половину часа. По любому вопросу в любое время достаточно обратиться ко мне вслух по имени – я услышу вас и тут же сделаю всё возможное для скорейшего его разрешения. Засим не смею более обременять вас своим присутствием и желаю приятного отдыха, – завершив свою тираду новым поклоном, Гуиндиэль выпрямился и степенно удалился.